История философии. Том 2. Неклассическая философия XIX–XX веков. Василий Степанович

интеллект не может познать движущегося, изменяющегося, и поэтому он отвлекается от движения; как в кинематографе, он делит движение на недвижимые картинки, или, подобно Зенону, рассматривает движение как сумму дискретных временных отрезков, в каждый из которых летящая стрела покоится (парадокс Зенона – «Стрела»). Наука, таким образом, исследует движение и изменение как сумму составных его частей. Следовательно, разум, интеллект деформирует движение;

      • во-вторых, разум, интеллект для познания целого разлагает его на части, поскольку не может познать эти части, когда они находятся в единстве;

      • в-третьих, разум упрощает качества, он не может ухватить все богатство красок и качеств и поэтому отвлекается, абстрагируется от многих из них, сосредоточиваясь на тех качествах, которые понятны, просты и известны. Такое упрощение дает возможность науке формулировать такие законы, которые позволяют сравнивать различные предметы и явления и предвидеть их события, случайности;

      • в-четвертых, разум воспринимает все явления со стороны количественной, а затем присоединяет свойства качественные. Для разума важнейшими свойствами являются размер и вес, а также пространственные характеристики и представления;

      • в-пятых, разум рассматривает познаваемые вещи с позиций механицизма, он не способен охватить то, что живо, свободно, весь мир он рассматривает как единый механизм и только так и может познавать мир;

      • в-шестых, разум познает всегда вещи в отношениях, в связях с другими вещами, он релятивирует мир, и отсюда познание не может быть полным, уверенным, так как действительность подвергается переформированию, она фальсифицируется разумом.

      А. Бергсон обращает внимание на творческий характер протекания жизни. Жизнь, как и сознательная деятельность, представляет собой непрерывное творчество. Творчество – это создание чего-то нового, неповторяемого, того, чего еще не было. Поэтому предвидеть новую форму жизни не дано никому. Жизнь имеет принципиально открытый характер. Наука посредством нашего интеллекта восстает против этого, ибо она оперирует тем, что повторяется. Поэтому наука не может охватить феномен жизни. Интуиция отвлекается от деталей и логических процедур и позволяет в одно мгновение схватывать изучаемый предмет в его самых общих существенных проявлениях. Философ, однако, покидает интуицию, как только ему сообщился ее порыв, он отдается вновь во власть понятий. Но вскоре он опять чувствует, что новое соприкосновение с интуицией становится необходимым. Диалектика недостаточна для познания, а именно это утверждала немецкая классическая философия (концепция Гегеля о единстве диалектики, логики и теории познания). Диалектика ослабляет интуицию, но она – диалектика – обеспечивает внутреннее согласие нашей мысли с самой собой. Интуиция же, если бы она продолжалась дольше нескольких мгновений, не только обеспечила бы согласие философов со своей собственной