Бумажная роза (сборник). Мария Садловская

и спросила Марийку:

      – А где ты взяла этот цветок? У нас дома в букете похожая роза.

* * *

      А потом наступила расплата. Можно даже добавить «за любовь», но Мария тогда не знала, что за любовь расплачиваются.

      К вечеру все собрались за ужином. Обговаривали свадьбу.

      – Говорили, какой-то ребенок выбежал вперед молодых и жениху цветок подарил. Мы с тобой, Катя, поздно пришли и далеко стояли, ничего не видели.

      – Я тоже что-то такое слышала, Настя говорила, – ответила Катерина.

      Галя, отложив ложку в сторону, громко провозгласила:

      – Это наша Марийка подарила жениху розу, бумажную. Такую, как у нас в букете, что мама купила.

      Все прекратили жевать и обратили глаза к Марии в немом вопросе. У Марийки ложка брякнула о стол, затем, отскочив, упала на пол. Все молчали, затем, как по команде, поднялись и ринулись к парадной комнате. Открыла дверь бабушка. Розы в букете не было. Мария так и сидела за столом, на кухне…

* * *

      Мама била ее по рукам. Сначала было больно, потом привыкла. И слезы только поначалу текли. И когда бабушка отходила веником по попе, глаза у Марийки были совсем сухими. А бабушка приговаривала:

      – Выродок какой-то растет, а не ребенок! Как учудит что-нибудь, попробуй разберись, в чем дело?

      Наподдала Галя:

      – Я же вам говорила, что наша Марийка любит этого дядьку, который жених. Поэтому и нашу розу ему отдала.

      Бабушка, к тому времени заканчивающая процедуру с веником, услышав про любовь, замахнулась еще раз и с силой прошлась уже по спине девочки, восклицая:

      – Вот я тебе веником покажу любовь!

* * *

      Даже сейчас Мария иногда себя спрашивает: «Была ли это первая любовь?» Четкого ответа у нее до сих пор нет. Но стоит вспомнить эту тему, как перед глазами четко вырисовываются длинные ресницы Леньки, его гладкое, свежевыбритое лицо. А еще – галифе, гимнастерка и галстук. И красивее розы, подаренной Леньке, она до сих пор так и не увидела.

      Колин подарок

      Несмотря на зрелый возраст, она верила, что новогодние праздники обладают неким волшебством. Верила искренне.

      Перед очередным Новым годом (а это был самый любимый ее праздник!) доставала с антресолей ящик с елочными игрушками и любила их пересматривать. Некоторые сохранились еще с детства. Их она особенно берегла. Вот две штучки, аккуратно завернутые в папиросную бумагу. Бумага пожелтевшая, ведь она еще с того времени! Одна игрушка с надписью… Но и без надписи понятно, что там, в бумаге.

      В детстве она еще ничего не знала о волшебстве и мечтала когда-нибудь получить на Новый год елочку в подарок… Пусть самую маленькую или хотя бы веточку. Только чтобы живую, настоящую! Чтобы пальцы липкие, запах, которым никак не надышишься, и пусть даже иголки колются!

      В той местности, где она жила, елки не росли. Раз в году, за неделю до праздников, привозили по разнарядке из района большую елку, единственную на все село, ставили ее в сельском клубе на сцене и закрывали клуб на замок.

      Часть веток снизу обрезали и украшали ими арку, где