Род князей Зацепиных, или Время страстей и князей. Том 1. А. Шардин

молодой княжич Андрей Васильевич.

      Он остановился при входе в горницу, видимо желая угадать, что угодно отцу: чтобы он подошел к нему или на месте выслушал бы его приказания.

      – А, Андрюха! – сказал отец, вздрогнув как-то особо своими густыми, нависшими бровями. – Поди-ка сюда, садись, поговорим!

      Сын скромно подошел к отцу, поцеловал его руку и безмолвно сел на скамье подле стола.

      – Ты знаешь ли, куда я думаю отправлять тебя?

      – Нет, батюшка, не знаю!

      – В Питер!

      – В Питер?

      И на лице сына выразилось полнейшее недоумение.

      – Да, в Питер, и надолго!

      – А что, разве опять требовать стали?

      – Нет, не требуют, Андрей. Я сам думаю отправлять!

      – Твоя воля, батюшка. Коли велишь в Питер ехать, я и в Питер поеду, только, кажись, зачем бы?

      – Зачем? На службу царскую!

      – На службу?

      И у сына задрожали уголки губ.

      – Да, на службу. Приходится, видно, и нам себя закабалить!

      Сказав это, Василий Дмитриевич задумался.

      – Что же, батюшка, ты меня в служилые князья обратить хочешь? – сдержанно, но с нервным раздражением спросил Андрей Васильевич.

      – Выходит, что в служилые. Что ж делать-то, когда время такое?

      – Прости, батюшка, ты знаешь, я твой послушник, но что же с тобой случилось? Обнищал ты, что ли? Али новая невзгода какая над нами стряслась? Али, может, на меня за что гневаться изволишь?

      – Нет, Андрей, не обнищал я, слава богу! Невзгоды никакой особой также не вижу, и сердиться мне на тебя не за что. Ты сын мой возлюбленный, мой первенец, и о тебе первая забота моя. Но вот думаю я, ночей не сплю, все думаю: видно, того время требует, видно, воля Божия!

      Отец опустил локти на стол и положил на руки свою голову, перебирая и трепля пальцами свои седые волоса.

      Сын безмолвно смотрел на отца, но видно было, как щеки и губы его белели, глаза покрывались туманом, кровь отливала от лица.

      – Слушай, – сказал отец, поднимая голову, – ты молод, но уже можешь понять дело нашего рода, дело князей Зацепиных! А для рода своего, для нашего славного имени мы себя жалеть не должны. Ты помнишь деда, помнишь последние слова его? Теперь спрашиваю: чем и как мы можем возвысить свой род? Смотри кругом, что видишь? Все бьется, мечется, идет вперед. Одни мы стоим и, ясно, отстаем. Все стремится к сближению, к объединению. Все понимают, что в единстве – сила. Мы только стоим за раздельность, за особенность, стоим за прошлое. Есть ли возможность, чтобы мы побороли всех, а главное, победили время, которое, видимо, не за нас? По-моему, нет. Ты как думаешь?

      – Я, батюшка, об этом никогда не думал, – отвечал скромно князь Андрей, – но когда ты спрашиваешь, само собою думается, одному всех не побороть.

      – А теперь мы именно почти одни. Правда, есть еще несколько отраслей нашего же дома… но все это капля в волнах нашей Волги. Да и тут, смотря на эти отрасли, право, подумаешь, что и монах, и паломник правы. Они оба, будто согласившись, говорят: началом такой особенности рода Рюриковичей