Против течения. Том 2. Н. В. Казанцев

дорогу. Казакам нельзя было стрелять в них, они могли убить своих. Ловко рубились черкесы, но сила одолела. Пушкари были убиты прежде: они не могли так ловко отбиваться. Четверо черкесов во главе с Казан-беем пробились сквозь толпу и побежали по улице, но тут грянули казацкие ружья – и они упали замертво.

      Теперь вся Астрахань была в руках казаков.

VII

      Капитан Бутлер после бегства своего из собора с Виовским поторопился на свою квартиру. Там он наскоро выкрасил себе бороду, подвязал щеку и переоделся в рваный кафтан простого рабочего.

      – Если стану прятаться, будет хуже. Меня здесь немногие знают, и я буду шляться по улицам, покуда не убегу. Это будет безопаснее, – рассуждал он. Вышел и пошел бродить по улицам Астрахани.

      Толпа народа валила к Ямгурчеву-городку. Бутлер отправился туда же.

      Много возов, навьюченных разным добром, тянулось к Ямгурчеву-городку. Туда везли и награбленное в воеводских и боярских хоромах добро, и товары из лавок и с дворов: бухарского, персидского и индийского. Казаки собрались там дуванить награбленное добро. Каждая сотня стояла отдельной кучкой. С казаками стояли и стрельцы, они также участвовали в дуване. Посадские и холопы стояли особо. Бутлер встал с ними.

      Все привезенное добро сортировалось в три кучи. Разин сам был при дележе.

      – Братья атаманы, – говорил он, – будем теперь дуванить взятое в честном бою добро бояр и купцов. Первая куча пусть идет в войсковой скарб, на нужды войска, вторая казакам, а третья – стрельцам. Делите по жребию, никого не обижайте. Самому мне ничего не нужно.

      – Зачем обижать, – отвечали казаки.

      – Ну, начинай дуван, – скомандовал Разин.

      Начался дележ. Кто без спора брал по любви, кто спорил – тому кидали жребий.

      Первая вещь была шуба воеводы, когда-то взятая им у Разина.

      – Кому шубу? – закричал Черноярец, заведовавший дележом.

      – Шубу эту уступите мне, атаманы, – сказал, выступя вперед, Красулин.

      – Ему, что ли? – спросил Черноярец.

      – Ему, ему! – кричали стрельцы.

      – Вот перстень с руки воеводы, вещь тоже хорошая, его нужно отдать второму молодцу по голове. Кому выдать? – сказал Черноярец.

      – Филатке Колокольчикову! – закричали стрельцы.

      Филатка напялил перстень с алмазом на свою заскорузлую руку.

      Бутлер смотрел на дележ. Он видел много дорогих и подчас знакомых ему вещей, щедро раздаваемых казакам и стрельцам. Он увидел, как один из стрельцов схватил его собственную лисью шубу. Не вытерпел этой обиды строптивый голландец, ушел в город и забился на ограбленный персидский двор.

      На другой день поутру Бутлер, боявшийся зайти на квартиру и ночевавший на персидском дворе, вновь пошел бродить по улицам.

      – Что ты не идешь за город, там Степан Тимофеевич волю казацкую всем дает и к присяге приводить будет, – крикнул Бутлеру проходивший посадский Прохоров. Бутлер пошел за ним, боясь показать вид, что он не рад казацкой воле.

      На пустыре у города была громадная