Ганзейцы. Оскар Гекёр

уж все стали седыми стариками. Счастлив тот, кто может видеть в сыне отражение своей далекой, давно минувшей юности!

      Отец Ансельм все смотрел и смотрел на своего племянника, и действительно, молодец был этот Реймар Стеен, удивительно щедро наделен от природы и внешними, и внутренними качествами! Его немного старила густая темная борода, но зато она придавала некоторый мужественный оттенок всей его физиономии. Реймар и сложен был на славу; он скорее походил на храброго воина, нежели на мирного торговца – такой неустрашимой отвагой блистали его очи, такая мощь видна была в его руках, во всей его фигуре.

      Искренность, с которой он отвечал на приветствия и ласки дяди, выдавала в нем человека с добрым сердцем. Итак, дядя долгое время занят был беседой с племянником, и господин Тидеман не нарушал ее: присутствуя при ней, но не вступая в нее, он смотрел с участием на встречу родственников. В лице ольдермена вовсе не заметно было при этом даже и следов того официального, должностного характера, которое он умел придавать ему: он являлся простым и милым стариком, умеющим ценить семейное счастье.

      – Вы, видимо, гордитесь вашим племянником, почтеннейший отец Ансельм, – заметил ольдермен, – а потому вам лестно будет узнать, что и город Любек гордится им не менее, чем вы. Городской совет принял Реймара Стеена в число своих членов. Подумайте, как велика эта честь для вашего племянника, удостоенного ею в такие молодые лета!

      Взгляд Ансельма с неописуемой нежностью обратился на Реймара. «Как будет счастлив брат мой Госвин!» – прошептал он чуть слышно.

      – Спасибо тебе, дядя, что ты теперь вспомнил о моем добром отце! – воскликнул радостно Реймар. – Его похвала для меня выше всех отличий, какие могут выпасть на мою долю на чужбине. Мы ведем такую счастливую семейную жизнь, дядя: отец, мать и сестра составляют для меня целый мир.

      – Да хранит их Бог на многия лета! – набожно сказал Ансельм.

      – Следовало бы и тебе также принять участие в нашем счастье, дядя.

      Монах слегка покачал головой и, указывая на сердце, произнес:

      – Счастье мое погребено здесь, и весь мой мир – в стенах моей кельи.

      – Да нет же, дядя! – ласково возразил Реймар. – Ты должен хоть ненадолго приехать в Любек, хоть для того, чтобы быть на моем почетном празднестве.

      – На почетном празднестве? – переспросил Ансельм с недоумением. – Что ты этим хочешь сказать?

      – Ах да, да! – с улыбкой заметил племянник. – Ты ведь этого ничего не знаешь! На радостях я и позабыл сообщить тебе самое главное. Так слушай же, – промолвил он, помолчав и самодовольно поглаживая бороду. – На последнем заседании совета мне дано почетное поручение – провести через Зунд ожидаемую в июне Бойскую флотилию и беречь ее от всякого враждебного нападения. Мне поручают управление военным кораблем, и меня уже назначили главным его командиром.

      Ансельм не мог достаточно надивиться этим высокопочетным отличиям, так как он знал, что для жителей города Любека было в высшей степени