Красная королева. Эрнест Питаваль

рассказывали, что он недостойным образом вызвал вас на поединок. Вы ранили его, а потом ухаживали за ним.

      – Мне очень приятно слышать, ваше величество, что лэрд Сэйтон, болтая о дуэли, отдает себе должное, – проговорил Роберт. – Я не ждал от него такой откровенности.

      – Я знаю это не от него и не от его сестры! – возразила королева. – Однако вы еще не поздоровались с Марией Сэйтон, а я злоупотребляю терпением лэрда Дарнлея, который, кажется, уже начинает выходить из себя от досады.

      Мария Стюарт приветливо улыбнулась и движением руки отпустила Сэррея. Роберт придержал лошадь и уступил свое место Генри Дарнлею, графу Ленноксу.

      Глава седьмая. Сент-Эндрью

I

      Во время длинного разговора между Сэрреем и королевой у Марии Сэйтон было достаточно времени для того, чтобы оправиться от неожиданного появления Роберта.

      Какие чувства пылали в ее груди, когда она увидела в полном расцвете красоты того человека, которого она так горячо любила, когда он был еще юношей! Это был тот самый паж, который на башне Инч-Магома боролся между долгом чести и любовью. Это был тот самый человек, который во всех своих поступках выказывал непоколебимую честность и верность, перед которым сконфуженно склоняли головы клеветники и недоброжелатели.

      По-видимому, Роберт Сэррей не был счастлив. Мария Сэйтон видела это по его серьезному лицу и грустным глазам. Она догадывалась, что именно заставило Роберта покинуть Эдинбург и в одиночестве скакать по полям и лесам.

      «Неужели в его сердце еще сохранился мой образ? Неужели память о прошлом заставила его вернуться в эти места?» – думала Мария Сэйтон, и сладкая надежда зашевелилась в ее сердце.

      Она видела, что королева о чем-то шепталась с Сэрреем, заметила его смущение и легкий румянец на лице. Мария Стюарт знала тайну сердца своей фрейлины; не говорила ли она теперь о ней? Мария Сэйтон задрожала. Неужели увядшему цветку ее любви суждено раскрыться вновь? Если бы в часы одиночества она сама предложила себе вопрос о том, продолжает ли она любить Сэррея, она с полной искренностью ответила бы «нет». Но довольно было увидеть его, услышать его голос – и старое воскресло бы вновь.

      Сердце Марии Сэйтон сильно билось, глаза сияли, а лицо горело ярким румянцем, когда Роберт отъехал от королевы и медленно подъезжал к ее свите. Его взор скользил по всей кавалькаде, как будто он не решил еще, на ком остановить его. Быстро, как стрела, пущенная из лука, скользнул его взгляд по лицу Марии Сэйтон и перешел на графа Мюррея, который, не отрываясь, смотрел на человека, удостоившегося длинной беседы с королевой. Лэрд Мюррей старался по выражению лица Роберта угадать результат разговора. Видя, что граф Сэррей чем-то озабочен, он решил, что план Роберта не удался, что королева отклонила его просьбу, и насмешливая улыбка заиграла на губах высокомерного лэрда.

      – Добро пожаловать, милорд Сэррей! – обратился лэрд Джеймс к Роберту, когда тот подъехал к нему поближе. – Поздравляю вас с прекрасной мыслью захватить королеву