Дьяболик. С. Дж. Кинкейд

в мое сознание, словно прекрасная мелодия, заглушая хныканье испуганного мужчины. Я не в силах была отвести взгляда от пронзительных глаз матриарха.

      – Если ты хочешь стать чем-то большим, нежели зверем в этом грязном загоне, – продолжала та, – докажи, что ты достойна служить роду Эмпиреанов. Докажи, что умеешь повиноваться в случае необходимости. Убей этого человека.

      Любовь. Уют. Я не знала, что это такое, но уже хотела этого. И могла легко получить. Я шагнула вперед и сломала мужчине шею. Третье тело легло на пол у моих ног. Матриарх улыбнулась.

      Позже меня отвели в лабораторию, где находилась юная девушка. Ради ее безопасности мои руки и ноги сковали тяжелыми кандалами, вокруг которых сияло кольцо электрического контура. Я не могла отвести глаз от этого маленького, слабого существа, темноволосого и темнокожего, чей нос никогда не ломали.

      Я знала, что это за существо. Это была настоящая девочка. Я это точно знала, потому что уже убила одну такую.

      Она сделала шажок ко мне, я зарычала.

      – Она меня ненавидит, – девочка отшатнулась, ее нижняя губа задрожала.

      – Немезида тебя не ненавидит, – заверил врач, проверив на всякий случай мои оковы. – Это нормальное поведение всех дьяболиков на данном этапе развития. Хотя они выглядят как мы, дьяболики – не совсем люди, вроде тебя или меня. Они – хищники, не обладающие ни эмпатией, ни добротой. У них просто нет этих способностей. Вот почему, когда они становятся старше, их приходится окультуривать. Подойди поближе, Сидония.

      Врач поманил девочку пальцем. Вместе они подошли к монитору компьютера.

      – Видишь? – спросил врач.

      Я тоже видела, но картинка меня не заинтересовала. Я разбила достаточно человеческих голов, поэтому сразу узнала изображение мозга.

      – Это – лобная доля коры. – Врач умолк, в его взгляде, брошенном на девочку, я уловила тень страха. – Сам я, конечно, ни в чем не разбираюсь, но при моей работе многому можно научиться, просто наблюдая за машинами.

      Сидония нахмурилась, как будто его слова ее озадачили, и врач взволнованно затараторил:

      – Насколько я могу понять, машины сделают эту часть мозга Немезиды крупнее. Много крупнее. Она поумнеет, научится говорить и разумно рассуждать. Кроме того, машины запустят процесс запечатления.

      – И тогда я ей понравлюсь?

      – Уже к вечеру вы станете лучшими подругами.

      – А она больше не будет злой? – тоненьким голоском спросила Сидония.

      – Понимаешь, агрессия – это неотъемлемая часть сущности дьяболиков. Однако злость Немезиды никогда больше не будет направлена на тебя. Напротив, ты станешь единственным существом во вселенной, которого она полюбит. А вот тем, кто захочет причинить тебе вред, лучше заранее поостеречься.

      Сидония неуверенно улыбнулась.

      – Теперь, детка, встань так, чтобы она тебя видела. Зрительный контакт имеет решающее значение при запечатлении.

      Врач поставил Сидонию прямо передо мной, предварительно убедившись, что