Интегрировать свет. Евгения Сафонова

в горшок с двумя зёрнышками пшеницы, и через час он наполнится зерном до краёв.

      Я невольно присвистнула, пусть и неумело.

      Ничего себе артефактик.

      – Да, это великая ценность. – Морти правильно истолковала мою реакцию. – И добывал её в основном наш народ. Мало кто может справиться с драконом, и тут недостаточно одной эльфийской ловкости. Пока жемчужина пребывает в желудке дракона, она даёт ему недюжинную силу, здоровье, а также способность почти мгновенно заживлять любые раны.

      – Я думала, драконы сами по себе такие сильные.

      – Мы тоже так думали. Но опытным путём выяснили, что нет.

      – А если жемчужину проглотит человек или дроу? – я с энтузиазмом прикидывала потрясающие возможности подобного имплантата.

      – Что нормально для драконов, смертельно для нас. Человек, эльф, дроу или лепрекон – кто бы из них ни проглотил жемчужину, он умрёт.

      – Жаль, жаль. – Я разочарованно покачала головой. – Но вещь всё равно прекрасная. И как давно стараниями охотников за жемчужинами перевелись драконы?

      – Дракон, который когда-то пообедал отцом Тэйранта, был одним из последних представителей своего вида, так что… лет триста назад.

      – Логично.

      – Увы. – Морти провела серым пальцем по корешку книги, так и лежавшей у неё на коленях. – Жемчужины бывают разных видов, и один вид работает с определённым… типом вещей. Те жемчужины, что приумножают зерно, не приумножат вина в кувшине, и наоборот. Виды различаются цветом: золотые – для зерна и муки, белые – для молока, мёда и воска, розовые – для спиртного и масла… Все они довольно распространены, и даже сейчас штук десять таких есть в каждом городе дроу. – Голос принцессы окрасила горечь. – Их всего-то три, и Мьёркт – самый большой.

      – А каких нет? – задала я напрашивавшийся вопрос.

      – Редких. Тех, что находились в одном драконе из ста. Тех, что наш народ оставил в наших городах, когда дроу бежали под горы. Тех, что потом достались светлым в качестве военных трофеев. – Морти отстранённо смотрела прямо перед собой. – Зелёные жемчужины, которые делают несказанно плодородной почву, если их туда закопать, а любой водоём – источником чистейшей питьевой воды. Серые, которые можно опустить в жидкий металл – и неважно, золото это, серебро или сталь, но жемчужина приумножит его. – Хм, а это отчасти объяснило бы волшебные горшочки с золотом, которые в легендах приписывают лепреконам. – И чёрные, которые взаимодействуют с магическими веществами. Такими, как зелья…

      – Или волшебная пыльца, – закончила я.

      – Именно.

      И впрямь полезные вещицы.

      – И что, их совсем-совсем?..

      – Пара зелёных у нас осталась. Одна серая, благодаря которой мы и можем расплачиваться с лепреконами. Ведь цены они обычно объявляют… если б не думали, что мы располагаем исключительно тем золотом, что можем вручную добыть под горами, объявляли бы ещё в три раза больше. Мы пытались заполучить редкие жемчужины обратно, но светлые слишком хорошо их охраняют. А все чёрные и вовсе достались