А тебе слабо?. Кэти Макгэрри

не приехал за мной, как обещал.

      И перестал звонить после того, как мне исполнилось восемь. Холодильник вздрагивает. Я соскребаю ещё немного лака. Скотт проникается осознанием того, какой он урод.

      – Элизабет…

      – Бет, – перебиваю я. – Я предпочитаю Бет. Где твой телефон? Я еду домой.

      Копы забрали мой сотовый и отдали его Скотту. Когда мы ехали в машине, он сказал, что выбросил его в урну, потому что мне «больше не нужны контакты с прошлой жизнью».

      – Тебе недавно исполнилось семнадцать.

      – Неужели? Ну и ну, а я и забыла. Наверное, потому что никто не догадался устроить мне праздник.

      Он пропускает мои слова мимо ушей и продолжает:

      – На этой неделе адвокаты юридически оформят мою официальную опеку над тобой. До тех пор, пока тебе не исполнится восемнадцать, ты будешь жить в этом доме и подчиняться моим правилам.

      Отлично. Раз он не даёт мне телефон, я сама его найду. Я вскакиваю со стула.

      – Мне уже не шесть лет, и ты больше не центр моей вселенной! Ты вообще чёрная дыра!

      – Я уже понял, что ты злишься из-за того, что я уехал…

      Злюсь?

      – Нет, я не злюсь. Тебя просто больше нет. Ты мне по фиг, так что дай мне побыстрее долбаный телефон, чтоб я могла уехать домой.

      – Элизабет…

      Нет, он не понимает. Ну и фиг с ним.

      – Иди к чёрту.

      В кухне телефона нет.

      – Ты должна понять…

      Я выхожу в его охренительную гостиную с охренительной кожаной мебелью и продолжаю искать его охренительный телефон.

      – Засунь себе в задницу всё, что хочешь сказать.

      – Я просто хочу сказать…

      Я поднимаю руку и изображаю пальцами хлопающую пасть.

      – Бла-бла-бла, Элизабет, меня не будет всего пару месяцев. Бла-бла-бла, Элизабет, я заработаю столько денег, что смогу вытащить нас обоих из Гровтона. Бла-бла-бла, Элизабет, ты никогда не будешь расти так, как я. Бла-бла-бла, Элизабет, я позабочусь о том, чтобы ты, мать твою, никогда не голодала!

      – Мне было восемнадцать.

      – Мне было шесть!

      – Я не был твоим отцом!

      Я всплёскиваю руками.

      – Нет, не был. Просто была надежда, что ты будешь лучше! Поздравляю, из тебя вышла отличная копия своего никчёмного братца. Ладно, где этот долбаный телефон?

      Скотт грохает обеими руками по стойке и орёт:

      – Сядь, чёрт тебя возьми, и заткнись, твою мать!

      Внутри я вся сжимаюсь, но годы жизни с маминым уродом-бойфрендом научили меня не показывать этого.

      – Ого! Как говорится, можно вывезти мальчика из трейлерного парка и переодеть его в форму Главной лиги, но нельзя вывести трейлерный парк из мальчика.

      Он делает глубокий вдох, закрывает глаза.

      – Прости. Сорвалось.

      – Проехали. Где телефон?

      Ной однажды сказал, что у меня есть талант на грани суперзлодейства – умение доводить людей до исступления. Судя по тому, как Скотт делает ещё один прерывистый вздох и потирает лоб, на этот раз я крепко его приложила. Вот и славно.

      Теперь Скотт опять говорит тем же противным спокойным