Око Озириса. Волшебная шкатулка (сборник). Ричард О. Фримен

в грядах

      Практика Бернарда, как и практика большинства врачей, была подвержена периодическим приливам и отливам. Лихорадочная работа чередовалась с промежутками почти полного бездействия. Один из таких перерывов наступил на следующий день после моего посещения Невиль-корта, в результате чего уже в половине двенадцатого утра я начал раздумывать о том, как провести остаток дня. Я спустился вниз к набережной и, опершись на перила, стал любоваться видом по другую сторону реки, серым каменным мостом с целым рядом пролетов, живописной массой устремленных ввысь башен и притаившейся за ними серой громадой аббатства и церковью Святого Стефана.

      Это была чудесная картина, тихая и успокаивающая, говорившая и о жизни и в то же время настраивающая на романтический лад.

      Мысли мои были заняты Руфью Беллингэм и той любопытной историей, которую рассказал мне ее отец. Тут все было странно: как нелепо составленное завещание, так и поставленный в тупик поверенный. Я был почти уверен, что за всем этим что-то кроется, особенно если вспомнить весьма странное предложение мистера Хёрста. Но разобраться в этой истории мне было не под силу. Ее мог разобрать только юрист; к юристу и надо было бы обратиться. Я решил, что сегодня же схожу к Торндайку и расскажу все, что я узнал.

      Тут произошло одно из тех совпадений, которым мы так удивляемся, когда они случаются, но которые в общем так часты, что даже вошли в поговорку. Как раз в этот момент я увидел двух приближавшихся ко мне людей и узнал в них моего бывшего профессора и его младшего коллегу.

      – Я как раз думал о вас, – сказал я, когда они подошли ко мне.

      – Очень лестно, – ответил Джервис, – а я думал, что вы беседовали с самим чертом.

      – Может быть, – заметил Торндайк, – он разговаривал сам с собой. Но почему вы думали именно о нас и чем были заняты ваши мысли?

      – Я думал о деле Беллингэмов. Весь вчерашний вечер я провел у них.

      – А! И у вас есть какие-нибудь свежие новости?

      – Да, есть, клянусь Юпитером! Беллингэм со всеми подробностями рассказал мне про завещание. По-моему, это презанятный документ.

      – Разрешил ли он вам передать мне все эти подробности?

      – Да, я нарочно попросил у него разрешения, и он ничего не имел против.

      – Прекрасно, сегодня мы завтракаем в Сохо, так как Поультон занят по горло. Идемте с нами, разделите нашу трапезу, а по дороге расскажете нам вашу историю. Вас это устраивает?

      При настоящем состоянии моей практики меня это вполне устраивало, и я с непритворной радостью принял приглашение Торндайка.

      Мы медленным шагом направились по широкому тротуару, и я стал рассказывать.

      Торндайк время от времени останавливал меня, чтобы сделать какую-нибудь заметку в своей записной книжке.

      – Этот субъект был, наверное, совершенно сумасшедший! – воскликнул Джервис, когда я закончил. – Он, кажется, с какой-то дьявольской изощренностью уничтожил свои же собственные распоряжения.

      – Это