Камера смертников. Василий Веденеев

его судьба, о подноготной людей, сумевших встать во главе нации.

      О, это будет очень дорогая книга, особенно если воспользоваться родственными связями жены и продать рукопись за океан, американцам. В зависимости от того, кто станет победителем, точнее определится и содержание книги, ее направленность. В этом свете разговор с Этнером еще один шаг к созданию рукописи – Бергер надежно спрячет все до поры в памяти, а на память он еще никогда не жаловался.

* * *

      Вечером Геббельс смотрел еженедельное кинообозрение «Вохуншау». Сидя в мягком кресле темного кинозала министерства пропаганды и равнодушно следя глазами за мелькавшими на экране кадрами кинохроники, он раздумывал о том, что военные и конструкторы вновь не оправдали надежд фюрера на создание непобедимого оружия: с новым танком придется еще много повозиться! А время уходит катастрофически быстро.

      Если не закрыть случившуюся под Сталинградом страшную неудачу новыми успехами в летней кампании, то дух армии неизмеримо упадет и поднять его окажется не под силу всей пропагандистской машине. Дух поднимают победы, а не кинохроника – она хороша для обывателя или солдат и офицеров тех частей, которые пока не нюхали восточного фронта, не замерзали в окопах под Москвой, не бежали по обледенелым, усеянным трупами дорогам, увязая в сугробах и бросая технику, не жарились под палящим солнцем донских степей и не горели в огне Сталинградского котла.

      Нет, новое успешное наступление жизненно необходимо, как глоток свежего воздуха для задыхающегося от удушья в приступе жестокой астмы.

      Потихоньку рейхсминистр пропаганды уже начал готовиться: на радио записывали фанфары – их трубным звуком будут начинаться победные сообщения с фронта. Но пока фанфары не удовлетворяли Геббельса – не то, все время не то, не чувствуется в них торжества, мощи Германии и ее непобедимых железных солдат. Он приказал пробовать еще и еще, пока не добьются нужного звучания, от которого продирает мороз по коже, а у обывателя возникает щенячий восторг и навертываются на глаза слезы умиления, как при раздаче всеобщей государственной похлебки, призванной объединять нацию.

      Да, пожалуй, сегодня придется отложить поездку на киностудию и опять побывать на радио, поторопить их, заставить работать быстрее – фанфары заранее должны быть готовы к новым победам. А победы так нужны, ах, как они нужны сейчас, во время всеобщего траура!

      Плевать на мораль: Макиавелли не зря писал, что мораль и политика живут на разных этажах, – иначе солдат казнили бы за убийства на войне, правителей, раздающих свои земли, ставили всем в пример, услужливых сановников прямо называли рабами, а народ, поклоняющийся тирану – безумным!

      Кстати, о безумстве: действительно ли удастся людям Гиммлера подтолкнуть к нему противника или нет? Новые безумства в стане врага да еще во время войны – просто предел мечтаний! Надо признать, что у «черного Генриха» есть толковые исполнители, неглупые политики, тонко чувствующие остроту момента. Но это не исключает