Осторожно, Питбуль-Терье!. Эндре Люнд Эриксен

– порода бойцовых собак, селекция которых велась преимущественно для закрепления агрессии. В Норвегии разведение запрещено.

      Я забеспокоился, честно говоря. Будь это даже сторожевая собака, надежда бы оставалась. Соблюдая должное благоразумие, со сторожевым псом можно договориться без проблем. Но с бойцовым никакая осмотрительность не поможет. Особенно если речь идет о питбуле. В котором специально взращивали агрессивность. Он, похоже, действительно не игрушка. А настоящая собака-убийца.

      Я включил комп и полез в Интернет. С тех пор как была написана энциклопедия, ученые могли узнать о питбулях много нового. Например, что причина их агрессивности в неправильном питании. Что на самом деле их надо кормить одной морковкой.

      В Интернете было написано:

      Питбуль убил шестилетнего ребенка

      Трагедия в Северной Германии. Сегодня на глазах всей школы две бойцовые собаки, несмотря на усилия учеников и учителей помешать им, загрызли насмерть шестилетнего ребенка. Два человека, пытавшиеся усмирить животных, а также владелец собак, получили увечья. Полицейские застрелили собак у порога школы.

      Если подумать, зачем мне этот бункер? Пусть достается Питбулю-Терье. Я чувствую, что уже перерос игры.

      Гадкое чувство

      Мама лежит в постели. Лицо совершенно белое. Губы такие потрескавшиеся, что напоминают ссадину. Я сижу на краешке и держу ее за руку. Мама с трудом дышит. Говорит еле-еле.

      – Похоже, не праздновать нам в этом году Рождество, – шепчет мама. – Это слишком сложно для меня. Я впадаю в депрессию.

      Я чувствую, что еще немного, и у меня лопнет терпение. Всему есть предел. Мамы так себя не ведут. Я бы и руку ее отпихнул. Только она расстроится очень.

      Я говорю:

      – Похоже, не ходить мне больше в школу.

      – Джим, не глупи.

      – Это слишком сложно для меня. Я впадаю в депрессию.

      – Дети должны ходить в школу.

      – Дети должны праздновать Рождество, – говорю я.

      Мама грустно улыбается.

      – Прости, – говорит она. – Я не хотела. Конечно, у нас будет Рождество. Просто это так тяжело…

      У нас всего одна спальня. Ее занимает мама. А я живу в гостиной, у меня свой угол. Кровать-чердак со столом на первом этаже. Места не то чтобы очень много. Хотя суть проблемы не в этом. А в том, что нельзя закрывать дверь к маме. Из-за чего я все время слышу, как ей плохо.