Зимние убийцы. Павел Марушкин

чтобы уговорить её. Напрасный труд. Проклятье, надо было не спрашивать, а просто войти, как будто так и положено! А всё моя галантность… Теперь придется тянуть информацию из полицейских; то ещё удовольствие!

      – А что это такое? – полюбопытствовал я: на дверях некоторых квартир красовались аккуратные бумажные бирки.

      – О, всего лишь даты… Ну, срок, когда я должна их пробудить. Просто памятка для меня.

      – То есть, они все в криобиозе?

      – Ну да… У меня много одиноких постояльцев, господин Монтескрипт, и некоторым надо проснуться к определенному сроку. В назначенный день я просто захожу к ним и пускаю в бассейн теплую воду, чтобы разморозить лёд.

      – На двери убитого тоже была такая бирка?

      – Ну да, разумеется…

      – Думаешь, это как-то связано с убийством? – тут же встрял Нехаба.

      – Просто сразу видно, в каких квартирах спят, а в каких кто-то бодрствует… Госпожа Эллингари, скажите – вы запираете входную дверь на ночь?

      – Да, зимой – да… В тёплое время года я не делаю этого, но тогда у меня дежурит консьерж, вы же понимаете, кто-то может возвращаться домой поздно…

      Я задал ещё несколько вопросов. Похоже, дело обстояло следующим образом: убийца проник в подъезд уже утром, когда домовладелица отправилась за продуктами. Её не было часа два – более чем достаточно, чтобы взломать дверь и просверлить во льду лунку. Самое время было опросить квартиросъемщиков, кто что слышал или видел – но тут наконец появилась полиция.

      Как я и предполагал, следственную бригаду возглавлял Элисенварги. Увидев меня, инспектор скорчил кислую мину, но присутствие Югбена Нехабы добило его окончательно.

      – Констебль! Вышвырните отсюда посторонних! – прорычал он.

      Я предпочел ретироваться самостоятельно. Нехаба, конечно же, начал вопить о свободе прессы – и был без лишних церемоний выставлен на улицу, получив напоследок коленом пониже спины. Выдав в адрес стражей порядка несколько нелицеприятных сентенций, журналист двинулся прочь. Я же закурил и прислонился к фонарному столбу напротив подъезда, ожидая, когда Элисенварги закончит. Они управились быстро, не прошло и получаса. К дому подкатила тру-повозка. Глыбу льда, извлеченную из гуттаперчевой ванны, погрузили в кузов.

      – Ваше мнение, инспектор? По-прежнему считаете, будто Эрхенио виновен?

      Он не удостоил меня даже взгляда.

      – Только один вопрос, – поспешно добавил я. – Отверстие во льду идентично с тем, что проделали в зимней спальне Эддоро? Вы же наверняка замерили…

      Дверца диномобиля захлопнулась прямо перед моим носом. Взвыл мотор; ошметки снега из-под колес обдали меня с ног до головы.

      – Спасибо, инспектор, вы мне очень помогли, – пробормотал я вслед удаляющемуся дино.

      Большую часть дня я потратил, пытаясь хоть как-то связать личность убитого клерка с семейством Эддоро. Увы! Ничего общего – кроме способа умерщвления. Таинственного «того парня», собутыльника Эрхенио, тоже никто не видел. Впрочем, немудрено: