Таежный гамбит. Юрий Достовалов

вмиг изменившемуся характеру стрельбы впереди стало ясно, что там творится что-то скверное. В немом молчании прождали еще минут пять. Вдруг снова голос телефониста, на этот раз радостный:

      – Вашвысокородь, из штабу передают – егеря дошли и заняли окопы!

      И сразу же с души словно камень свалился. Вокруг закричали, как один:

      – Кавалерия, кавалерия!

      Рев был дикий, радостный, оглушительный. Ни на каких смотрах и парадах так никогда не кричали. Слева внизу, в лощине, довольно близко от мизиновского блиндажа, стоял, спешившись, какой-то кавалерийский полк. Мизинову показалось, что это гусары Мариупольского полка. А они, видимо, только и ждали подбадривающих криков. Выскочили вперед офицеры. Слабо донеслась команда:

      – По коням! Садись! Рысью ма-арш!

      Эскадроны один за другим двинулись и сразу же перешли в галоп. Но еще не выходя из поля зрения Мизинова, вдруг сбивчиво остановились, покрутились на месте и полным ходом пошли назад. И в один момент прекратился и крик. Заняли егеря первую линию немецких окопов и были выбиты или просто не смогли до нее дойти, как коростельцы, но всем стало ясно, что радость была преждевременной, что никакой победы нет и что кавалерии там делать нечего.

      Через полчаса стало известно, что атака отбита по всей линии – и у коростельцев, и у егерей – и что потери ужасающие. Немцы еще какое-то время отвечали тяжелыми снарядами, но к вечеру все стихло. И до самой ночи мимо блиндажа Мизинова таскали коростельских раненых.

      3

      На следующий день Мизинов услышал, будто командующий армией был очень недоволен, говоря, что войска не желают по настоящему драться и симулируют атаки…

      «Симулирует атаки! – грустно усмехнулся капитан. – Веселый разговор!»

      В тот же день вечером стало известно, что послезавтра приказано атаковать гурьевцам и евтихиевцам.

      «Вот оно! – пронзила Мизинова острая мысль. – Это конец. Ведь и теперь никто специально для меня не подготовит хорошую артподготовку. Может, прав Суглобов? Штыки в землю – и по домам?»

      От таких мыслей, он знал по опыту, его могла отвлечь только реальная работа. На удачу, прискакал вестовой офицер из дивизии и приказал составить диспозицию. Мизинов уселся рядом с ним на почерневшую лавку под свисающей с потолка коптящей керосинкой.

      Для боев всегда велась строгая очередь. В полку батальонам, а в батальонах – ротам. На этот раз батальонам приходилось идти так: первому, третьему, четвертому и второму. Мизиновский батальон был в полку первым. Из каждого батальона атаковать должны были по одной роте. Из первого батальона шла вторая рота. При успехе в прорыв должен был броситься весь полк.

      Когда вестовой ускакал, командир и отвел Евтихиевский полк на передовую, где еще недавно были коростельцы. Тут же сообщили подробности предстоящей атаки. Артиллерийская подготовка, как и в прошлый раз, начнется в шесть и продолжится почти сутки, до четырех утра следующего дня, когда ротам по часам подниматься и идти в атаку. Вторая