Московский упырь. Андрей Посняков

попотчевать?

      – Погоди, – Митрий уселся на лавку. – Дай отдышаться.

      Сбросив одежку в предбаннике, вошли и Прохор с Иваном, оба крепкие, стройные, не чета тощему Митьке.

      – А ну, дед, давай сюда веники! Эх, хорошо! Митька, ложись на полок. Ты, кажется, на кашель жаловался?

      – Нет, нет, – опасливо отмахнулся Митрий. – Это не я жаловался, это Ртищев…

      – Ты на начальника-то не кивай! Ложись, кому говорю?!

      – А может, не надо? Я и сам как-нибудь попарюсь…

      – Ложись, не то хуже будет!

      Прохор показал отроку свой здоровенный кулак, натренированный еще в былые годы, когда дрался стенка на стенку за Большой Тихвинский посад.

      – Иване, Митька, вишь, хочет, чтоб мы его силком затянули…

      – Не-не, не надо силком… – Передернув плечами, Митрий со вздохом полез на полок. Ух и жарко же… Прямо уши в трубочку заворачиваются! А доски, доски-то как жгут!

      – Ну, улегся?

      – Угу… – Юноша обреченно вытянулся.

      Взяв в руки два веника, Прохор несколькими энергичными взмахами разогнал жар и приступил к Митьке. Сначала легонько прошелся вениками по всему телу, словно пощекотал, затем начал бить – одним, вторым, потом обоими вениками вместе…

      – Как, Митька?

      – Ох… Хорошо! Славно!

      – Ну-ка, поддай-ка еще, Иване!

      Ух-х!!! Ивана-то не надо было упрашивать – выскочил в предбанник, плеснул в корец с водой чуток квасу для запаху и – на камни! Ух-х!!!

      – Эх, и славно же! – неутомимо работая вениками, довольно оглянулся Прохор. – Как, Мить?

      – Сла-а-авно…

      – Ну, еще разок… Йэх!

      Вкусно пахло запаренными вениками, житом, деревом и распаренными телами. Иван тоже схватил веник, примостился рядом с Митькой, охаживая себя по плечам…

      – Хорошо! Эх! Славно!

      С каждым взмахом словно улетали куда-то далеко-далеко все накопившиеся за долгую неделю – вот уж поистине долгую! – проблемы.

      Йэх!

      – А ну-ка поддай! Митька, как – в сугроб?

      – А и в сугроб! Запросто!

      Довольный Митрий спустился с полка.

      – Митька, погодь, я с тобой!

      Они выскочили из предбанника вместе – сначала Митька, за ним Иван, затем Прохор. С хохотом повалились в сугроб, взметая сверкающую пыльцу снега…

      – Эх, хорошо! Вот славно-то!

      А потом снова – в жаркую баню, и снова веничком…

      – Славно!

      Жаль только вот темновато было, зато в предбаннике, шипя, горели две сальные свечки. Там и уселись, напарившись, потягивая холодный квас из больших деревянных кружек.

      – Хозяйка спрашивает: подавать ли на стол? – заглянул с улицы дед Ферапонт.

      Иван улыбнулся:

      – Пущай подает. Сейчас идем уже…

      Парни, не торопясь, оделись.

      – Слышь, Митрий, – вспомнил вдруг Иван. – Ты ведь так нам и не сказал: что там у Ефима Куракина украли? Может, цепь при нем была золотая или еще что?

      – Цепь – это само собой, унесли. – Митрий вдруг помрачнел. – Но цепь не главная пропажа…

      – Не