Сын ярла. Андрей Посняков

он и без приезжего лекаря догадался, и не один он. Велел заколоть лучшего коня – эх, какой конь был, – да что конь… Разве такую жертву ждут боги?

      – Нужно принести в жертву раба, – посоветовал Приблуда Хрольв. – Вон хоть Трэля Навозника. – Он кивнул на юного раба, подкладывавшего в очаг хворост. – Все равно туп и никому особо не нужен.

      – О чем ты говоришь, Хрольв? – Старый ярл осуждающе взглянул на Хрольва. – Ты предлагаешь принести в жертву за моего сына самого никчемного? Значит, вот как ты относился… относишься к Хельги?

      – Т-т-ты его не т-т-так понял, ярл, – вступился за Хрольва Дирмунд Заика. – З-з-знаешь ведь, что Х-х-хрольв не очень-то силен н-на язык.

      – А как же мне его понять? – невесело усмехнулся Сигурд. – Это ведь он предложил в жертву Навозника. Надо же, догадался.

      – П-п-постой сердиться, Сигурд, – покачал головой Дирмунд. – Г-г-говорят, в своей стране Трэль Н-н-навозник был сыном знатного человека, п-п-посмотри на его амулет.

      – Что же его до сих пор никто не выкупил? – язвительно усмехнулся подошедший Ингви.

      – С-с-слишком далеко его с-с-страна, – парировал Заика. – И п-п-притом интриги.

      Старый ярл внимательно посмотрел на него.

      – А ты не глуп, парень, – похвалил он Дирмунда. – И эта затея с рабом, думаю, не очень плоха, только убить его надобно с амулетом – надеюсь, он его еще не потерял.

      – Думаю, что не потерял, – ухмыльнулся Хрольв, протягивая руку к рабу, корпевшему над очагом. В тот же миг прямо в лицо ему полетела горящая головня, а Трэль Навозник, оттолкнув старого ярла, перепрыгнул через очаг и, сбив на ходу пару светильников, выскочил из дома.

      – Держите, держите его! – заорал Ингви.

      В длинном доме Сигурда, как и во всех подобных домах, не было окон, и погасшие светильники погрузили жилище почти в полную темноту. Лишь прыгающее пламя очага выхватывало из тьмы стены и балки, да из открытой двери тянулась белесая полоска сумрачного зыбкого дня. У очага, держась за обожженное лицо, с воем катался Хрольв. Впрочем, катался он недолго – не переставая выть, схватил висевший на стене меч и бросился в погоню, брызжа слюной и страшно вращая глазами.

      Все остальные – четверо взрослых воинов и молодежь: Дирмунд, Ингви и встретившийся им уже на улице Харальд Бочонок – понеслись следом.

      Хрольв с мечом в руке стоял на поляне у старого пня. Около пня лицом вниз лежал Трэль Навозник, растянутый меж двумя елками, к стволам которых были привязаны его руки. Обнаженный по пояс, он тяжело дышал и сплевывал на желтые листья кровь из разбитой губы. Худенькая спина его, покрытая шрамами от ударов, мелко дрожала. Не от холода, от предчувствия лютой неминуемой смерти.

      – А, это ты, Дирмунд, – обернувшись на звук шагов, осклабился Хрольв. – Хочешь посмотреть, как полетит кровавый орел? Скажешь, не сумею? Ну, смотри…

      Приблуда замахнулся мечом. Вот сейчас он раскроит спину несчастного раба, вырвет ребра, вытащит наружу легкие – и «кровавый орел» взлетит