Экскалибур. Бернард Корнуэлл

в жизни не мог устоять перед смазливой мордашкой. Да и перед страхолюдной, под настроение. А вот Артур, он к насилию не склонен. Вроде тебя, Гавейн.

      – Рад слышать, – сдержанно отозвался принц, и Мерлин картинно возвел глаза к небесам.

      – Ну и что Артур намерен делать с Мордредом? – осведомился друид.

      – Он будет жить в заточении здесь, господин, – отозвался я, обводя рукой дворец.

      – В заточении! – Мерлина это явно позабавило. – Гвиневера под замком. Епископ Сэнсам взаперти; если так и дальше пойдет, то все, кто имеет хоть какое-то отношение к Артуру, вскорости угодят в темницу! Всем нам судьба жить на воде и плесневелом хлебе. Что за недоумок наш Артур! Лучше бы вышиб Мордреду мозги!

      Мордред унаследовал трон еще ребенком, и, пока мальчик рос, королевством управлял Артур, но, как только Мордред достиг совершеннолетия, Артур, верный клятве, некогда принесенной верховному королю Утеру, передал королевство Мордреду. Мордред использовал власть во зло и даже злоумышлял против жизни Артура: этот-то заговор и позволил Сэнсаму с Ланселотом поднять мятеж. Теперь Мордреду грозило заточение; Артур твердо вознамерился окружить законного короля Думнонии, в жилах которого течет божественная кровь, почетом и роскошью, однако от власти отстранить. Мордреда будут содержать под стражей в этом великолепном дворце, предоставят ему все, что он пожелает, но набедокурить не дадут.

      – Ты полагаешь, что у Мордреда есть ублюдки? – гнул свое Мерлин.

      – Десятки, надо думать.

      – Надо, Дерфель, тебе – надо, – рявкнул Мерлин. – Имя, Дерфель! Имя назови!

      Я напряг память. Я знал Мордредовы грешки получше многих, поскольку был наставником мальчика; впрочем, это поручение я исполнял неохотно и из рук вон плохо. Я так и не сумел стать ему отцом, и хотя моя Кайнвин пыталась быть ему матерью, она тоже не преуспела, и треклятый мальчишка вырос угрюмым, злобным выродком.

      – Была одна служанка, – припомнил я, – он с ней долгонько хороводился…

      – Как ее звали? – осведомился Мерлин, набив рот сыром.

      – Киууилог.

      – Киууилог! – прыснул друид. – Говоришь, эта Киууилог родила ему ребенка?

      – Мальчика, – кивнул я, – если, конечно, малец и впрямь его, а скорее всего, так.

      – И где же сейчас наша Киууилог? – продолжал допрашивать меня Мерлин, размахивая ножом.

      – Очень может статься, что в здешних краях. Она не переехала в дом Эрмида вместе с нами, а Кайнвин всегда думала, что Мордред дал ей денег.

      – Выходит, и впрямь был к ней привязан?

      – Думается, да.

      – Ну не отрадно ли узнать, что в дрянном мальчишке есть хоть что-то хорошее… Киууилог, говоришь? Гавейн, ты сможешь отыскать ее?

      – Попытаюсь, господин, – пылко заверил Гавейн.

      – Не просто попытайся. Преуспей! – рявкнул Мерлин. – А как она выглядела, Дерфель, эта, с позволения сказать, Киууилог? Вот ведь имечко, право!

      – Невысокая, – стал вспоминать я, – пухленькая, черноволосая.

      – Пока что под твое описание подходит любая британская