Дар из глубины веков. Дмитрий Агалаков

практицизм отца. Новый великий князь, полжизни воевавший с родней, был и впрямь мудр. В отличие от отца он был еще и книжником! Ярослав приветствовал настоящее, верил в будущее, но и понимал прошлое своего народа. Ведь по всей земле русской еще жили жрецы Сварога и Перуна, Ярилы и Велеса, они только ушли в тень, чтобы не попасть в жестокую опалу, не подвергнуться пыткам и огню. Только в городах христианская церковь восторжествовала в полной силе, а по селениям Руси, по всем ее бескрайним просторам волхвовали как прежде! И не думали жить иначе! И все так же, как и сотни лет назад, жрецы Сварога и Велеса приносили жертвы у алтарей своих богов и взывали к ним!

      Да, одной ногой Русь шагнула в будущее, но другой все еще крепко стояла в прошлом…

      – Ты вот что запомни, милая, – сказал Ярослав дочери, – король Генрих и франки твои… да-да, – серьезно кивнул он, – они скоро твоими станут! – так вот, для них что азбука Кирилла, что глаголица, что черты и резы – все едино. Они только латиницу знают! У тебя наши руны никто не тронет. Со временем ты сама решишь, как быть со своей библиотекой. Забирай все, что пожелаешь, дочка…

      Ярослав вдруг нахмурился.

      – О чем призадумались, батюшка?

      – Есть среди этих книг особая книга, доченька, – великий князь кивнул. – Ее «Книгой судьбы» народа нашего зовут. Не на пергаменте она, а на досках высечена. – Ярослав Мудрый подвел ее к сундуку и открыл крышку. – Вот она…

      – Эти дощечки?

      – Именно.

      Сотня исписанных досок лежала тут! А то и поболее…

      – Они нашему роду от волхвов достались. И кто черты и резы читать умеет, тот прочтет, что книга эта о предках всех русов глаголет. О том, как ветра времени носили их по земле! Я тебе прежде не говорил о ней, но так ты мала была. А теперь скажу так: забирай ее в страну франков.

      – А не жалко, батюшка?

      – Жалко. Но после моей смерти Пимен, коли меня переживет, ее первую в костер и бросит! Или кто из его учеников-ревнителей…

      – Отчего же?

      Ярослав мудрый улыбнулся:

      – Оттого. Уж больно громкие имена старых богов в тех письменах!

      – А что за имена? Покажи! – попросила Анна.

      Ярослав Мудрый пригляделся к дощечкам и взял одну из них:

      – А вот, милая, сама посмотри, – и протянул ее дочери.

      Анна осторожно взяла дощечку с древним алфавитом. Большие и шершавые. Старые-ее! Странные…

      – Головы зверьков с краю, батюшка, зачем?

      – Думаю, они годы или месяцы отмечают. Так прежде было. Кто теперь скажет?

      – И ведь поди разбери, какие куда, – молвила Анна. – А все-таки необычные буквы, батюшка, если с кириллицей сравнивать: все под строчкой написаны…

      – Это они теперь необычные, а прежде обычными были, только очень давно! – Ярослав Мудрый требовательно взглянул на дочь: – Тебя ведь втайне от Пимена учили рунам, я знаю, вот и прочти…

      Анна не сразу сумела разобрать слова, но вскоре поняла,