Аттила. Падение империи (сборник). Феликс Дан

– мягко, чересчур мягко закругленный для мужского лица подбородок с редкой растительностью.

      Таковы были черты лица молодого поклонника прекрасной Ильдихо. Они были благородны и привлекательны, в них преобладало скорбное выражение, но отражалась чуткая, нежная душа. Даже гордая королевна невольно поддалась тихому очарованию этой кроткой печали, когда взгляд воина с легким укором остановился на ней. Она раскаялась в своих резких словах, прежде чем он снова заговорил своим мягким, звучным голосом:

      – Я почитаю богов всех народов нашего царства, точно так же, как стараюсь изучить их языки. Кроме того, вы забываете, благороднейшая королевна… Конечно, вы происходите от самой белокурой богини, матери наслаждения. Это заметно даже и тому, кто не знает старинного сказания о вашем высоком роде… – Тут говоривший прикрыл темные глаза, которые осмелились бросить на Ильдихо чересчур страстный и влюбленный взгляд. – Но ведь и я тоже наполовину происхожу из германо-готского племени: моя несчастная мать была из рода амалунгов. Значит, и я имею некоторое право на покровительство благодатной Фригги. Я хотел молить ее исполнить одно… мое единственное желание и принес ей в дар кольцо, намереваясь украсить им верхний камень свода над источником.

      Молодой человек вынул из складок пояса, на котором у него висело оружие, широкий перстень. Солнечный луч пронзил в эту минуту зеленый свод из буковых ветвей и упал прямо на драгоценный камень, искусно вделанный в кольцо. Камень засиял несравненным блеском, отливая всеми цветами радуги. Ослепленная Ильдихо невольно опустила длинные ресницы, и даже зоркий охотничий глаз Даггара не смог вынести этого яркого сияния.

      – Какое великолепие! – невольно воскликнул он. – Это ведь алмаз? Но какой крупный и блестящий…

      – Его недавно прислал нам византийский император, – ответил воин. – Однако, – продолжил он, пристально всматриваясь в юную пару, – я вижу, что опоздал со своим даром благодатной Фригге. Но все равно! – с живостью прибавил печальный воин. – Я не возьму назад того, что посвятил белокурой богине. Мое кольцо не будет украшать ее святыню, потому что у меня больше нет ни одного желания в жизни. Но, белоснежное божество, возьми свою собственность и унеси ее прочь отсюда! Пускай никому не достанется мой перстень, и пусть никто не узнает, что я хотел вымолить за свой драгоценный дар!

      И с этими словами воин бросил кольцо далеко в ручей.

      – Что вы делаете? – воскликнул Даггар.

      – Какая жалость! – огорченно сказала Ильдихо. – Это было огромное богатство.

      – Да, девушка: это было богатство, заключавшееся в одном единственном желании… Будьте счастливы! Я сейчас уйду и никогда больше не загляну в жилище короля Визигаста.

      Он поклонился обоим с печальным видом и пошел к оставленной лошади. Вороной конь встал на колена перед своим господином и, когда тот вскочил в седло, поднялся с радостным ржаньем на ноги.

      Вскоре лошадь и всадник исчезли из виду.

      Даггар