Хорнблауэр и «Отчаянный». Сесил Форестер

«Отчаянный» неслышно подошел к ним. Неожиданно они увидели нависший над ними в закатном свете красавец корабль. Они даже перепугались вначале, но тут же сообразили, что в мирное время британский военный корабль может причинить им куда меньше вреда, чем французский, осуществляющий Inscription Maritime[6].

      Хорнблауэр вынул из стропки рупор. Он дрожал от возбуждения, и ему потребовалось усилие, чтобы овладеть собой. Это может быть первый шаг к тому, чтобы повлиять на будущую историю. Кроме того, он давно не говорил по-французски и должен был сосредоточиться на том, что собирался сказать.

      – Добрый вечер, капитан! – крикнул он. Рыбаки, успокоившись, дружелюбно замахали в ответ. – Не продадите ли вы мне рыбы?

      Рыбаки быстро посовещались, и один откликнулся:

      – Сколько?

      – Фунтов двадцать.

      Они снова посовещались.

      – Хорошо!

      – Капитан, – продолжал Хорнблауэр. Ему приходилось не только подбирать французские слова, но и придумывать, как повернуть ситуацию в нужном ему направлении. – Закончите свою работу. Потом поднимайтесь на борт. Выпьем по стаканчику рому за дружбу народов.

      Начало фразы было неудачное, это Хорнблауэр почувствовал сам – он не смог перевести «вытащите ваш улов». Но он знал, что соблазн испробовать британского рома окажется достаточно силен, – и немного гордился сочетанием «дружба народов» (L'amitié des nations). Как по-французски «ялик»? Chaloupe, наверное. Хорнблауэр продолжил свои приглашения, и кто-то из рыбаков, прежде чем вернуться к улову, согласно махнул рукой. Наконец, когда сеть втащили в лодку, двое французов перелезли в ялик, подошедший к ним вплотную – он был ненамного ниже рыбачьего суденышка. Ялик быстро подошел к «Отчаянному» на веслах.

      – Я приму капитана у себя в каюте, – сказал Хорнблауэр. – Мистер Буш, проследите, чтобы второго рыбака провели на бак и позаботились о нем. Проследите, чтобы его угостили выпивкой.

      – Есть, сэр.

      На спущенном за борт лине втащили два больших ведра рыбы, следом взобрались оба рыбака в синих вязаных фуфайках.

      – Очень рад вас видеть, капитан, – сказал Хорнблауэр, встречая их на шкафуте. – Пожалуйста, пройдемте со мной.

      Пока Хорнблауэр вел капитана по шканцам в свою каюту, тот с любопытством озирался по сторонам. В каюте он осторожно сел на единственный стул, Хорнблауэр примостился на койке. Синяя фуфайка и штаны капитана были перепачканы рыбьей чешуей – каюта неделю будет вонять рыбой. Хьюит принес ром и воду. Хорнблауэр налил два больших стакана, капитан с видом знатока отхлебнул.

      – Успешно ли идет лов? – осведомился Хорнблауэр. Он слушал, как капитан на почти невразумительном бретонском диалекте жалуется на низкий доход, приносимый ловлей сардин. Разговор продолжался. С прелестей мирного времени легко было перейти на возможность войны – едва ли два моряка, встретившись, могли обойти вниманием эту тему.

      – Я полагаю, непросто набрать матросов на военные корабли.

      Капитан пожал плечами:

      – Конечно.

      Жест сказал больше, чем слово.

      – Вероятно,

6

Учет военнообязанных моряков (фр.) – созданная при Кольбере система, упорядочивающая мобилизацию матросов для военно-морского флота.