Трое в лодке, не считая собаки. Трое на четырех колесах (сборник). Джером Клапка Джером

(стоя перед роялем и обращаясь к выжидающей толпе). Боюсь, что это очень старая штука, знаете ли. Вероятно, она всем вам известна. Но это единственное, что я знаю. Это песенка судьи из «Передника» – нет, я не хочу сказать из «Передника» – я хочу сказать, ну, вы знаете, что я хочу сказать, я про ту другую штуку, знаете ли. Вы все будете мне подпевать.

      Шепот удовольствия и нетерпения охотников участвовать в хоре. Блестящее исполнение вступления к песенке Судьи из «Суда присяжных» нервным аккомпаниатором. Пора вступать Гаррису. Он этого не замечает. Нервный аккомпаниатор начинает вступление заново. Тут как раз и Гаррис спохватывается и выпаливает две первые строчки песенки Первого Лорда из «Передника». Нервный аккомпаниатор пытается продолжать вступление, отказывается от этого намерения и старается аккомпанировать Гаррису песенку Судьи из «Суда присяжных»{38}, но убеждается, что ничего не выходит, старается припомнить, что он делает и где находится, чувствует, что рассудок изменяет ему, и останавливается.

      Гаррис (с благожелательным поощрением). Да превосходно же! Право, вы превосходно справляетесь – продолжайте.

      Нервный аккомпаниатор. Боюсь, что вышла ошибка. Вы что поете?

      Гаррис (живо). Да песню Судьи из «Суда присяжных». Разве вы ее не знаете?

      Кто-нибудь из приятелей Гарриса (из заднего угла комнаты). Вовсе нет, тупая башка, ты поешь песню Адмирала из «Передника».

      Долгий спор между Гаррисом и приятелем Гарриса относительно того, что он на самом деле поет. Приятель под конец заявляет, что безразлично, что бы Гаррис ни пел, лишь бы продолжал и допел до конца, и Гаррис, очевидно, терзаясь сознанием обиды, просит аккомпаниатора играть. Пианист вследствие этого исполняет вступление к песенке Адмирала, и Гаррис, дождавшись того, что ему кажется подходящим моментом, начинает.

      Гаррис. Был молод я, хотел Судьею быть…

      Общий взрыв хохота, принятый Гаррисом за комплимент. Аккомпаниатор, вспомнив о жене и детях, отказывается от неравной борьбы и отступает; место его занимает человек с более крепкими нервами.

      Новый аккомпаниатор (одобрительно). А ну-ка, старина, затягивайте, а я подхвачу. К черту вступление.

      Гаррис (медленно проникаясь настоящим положением вещей). Ах ты, штука какая! Виноват. Ну да понятное дело – я спутал обе вещи. Это Дженкинс сбил меня, знаете ли. Ну, я готов. (Поет; голос его звучит словно из погреба и напоминает первые тихие предостережения приближающегося землетрясения.)

      Как мальчиком я был,

      У стряпчего служил…

      (В сторону аккомпаниатора.) Слишком низко, старина, давайте повторим еще раз, если вам все равно. (Повторяет два первых стиха, на этот раз высоким фальцетом. Аудитория чрезвычайно поражена. Нервная старушка около камина начинает плакать, и приходится ее вывести. Продолжает.)

      Я окна мыл, и мел полы,

      И…

      Нет, нет…

      Я

38

Песенка Первого Лорда из «Передника»… песенка Судьи из «Суда присяжных» – здесь герой смешивает слова и мелодии двух оперетт английского композитора А. Салливена (1842–1900): «Передника» («Фрегат ее величества “Передник”, или Девушка любит матроса») (1878) и «Суда присяжных» (1875) на слова У.-С. Гилберта (1836–1911). Комизм ситуации усиливается тем, что в «Переднике» действие основано на ошибке кормилицы, перепутавшей младенцев в колыбели, из-за чего сын дворянина стал матросом, а сын простолюдина – капитаном. Лорд Адмиралтейства возводит матроса в капитаны, а капитана отправляет в матросы.