Трое в лодке, не считая собаки. Трое на четырех колесах (сборник). Джером Клапка Джером

жестокий холодный ветер, и то и другое продолжается целый день, и мы возвращаемся домой, утопая в насморках и ревматизмах с головы до ног, и ложимся в постель.

      Погода окончательно превышает мое разумение. Я никогда не могу понять ее. Барометр бесполезен и не менее сбивчив, чем газетные предсказания.

      Был один барометр в оксфордской гостинице, в которой я остановился прошлой весной, и, когда я туда приехал, он указывал на «ясно». Дождь лил как из ведра, и так было с самого утра, поэтому я не вполне мог сообразить, как обстоят дела. Я постучал по барометру, и стрелка взлетела кверху и указала на «очень сухо». Проходивший мимо чистильщик сапог остановился и сказал, что барометр, вероятно, подразумевает завтрашний день. Мне представлялось, что он подразумевает позапрошлую неделю, но чистильщик сказал, что «нет, ему кажется, что нет».

      Я снова постучал на следующее утро, и он полез еще выше, а дождь лил пуще прежнего. В среду я снова пошел стучать, и стрелка завернула к «ясно», «очень сухо» и «великая сушь», пока ее не остановил гвоздь, и нельзя было идти дальше. Она сделала все, что было в ее силах, но инструмент был устроен так, что не мог с большим рвением предсказывать хорошую погоду не сломавшись. Очевидно было, что стрелка хочет идти дальше и предсказать засуху и безводье, и солнечные удары, и самум, и все такое, но гвоздь не допустил этого, и ей пришлось довольствоваться заурядным «великая сушь».

      Между тем разверзлись хляби небесные и нижнюю часть города затопило, ибо река вышла из берегов. Чистильщик сапог сказал, что, очевидно, когда-нибудь да будет долгий промежуток ясной погоды, и прочел мне напечатанное вверху оракула поэтическое произведение:

      Долго предвещено – долго живет,

      Наскоро сказано – скоро пройдет.

      Ясная погода так и не настала в то лето. Полагаю, что инструмент подразумевал следующую весну.

      Бывают еще эти барометры нового сорта, длинные, прямые, в них я ровно ничего не понимаю. Одна сторона предназначается для 10 часов пополуночи на вчерашний день, а другая для 10 часов пополуночи на сегодняшний день; но не всегда же удается поспеть к барометру в 10 часов. Поднимается он и падает на дождь и ясную погоду, с большим или меньшим ветром, и, если вы постукиваете по нему, он ничего вам не отвечает. И приходится выверить его по уровню моря и перевести на фаренгейт{20}, и даже тогда я не знаю, какой получается ответ.

      Но кому охота знать погоду наперед? Она и так уже достаточно плоха, без того, чтобы мучиться заранее предвидением ее. Угодный нашему сердцу пророк – тот старик, что в особенно мрачное утро дня, когда нам особенно хочется ясной погоды, осматривает горизонт особенно знающим оком и изрекает:

      – О нет, сударь, думаю, что разъяснится. Тучи разойдутся в свое время, сударь.

      – Ах, уж он-то знает! – говорим мы, желая ему доброго утра и удаляясь. – Удивительный нюх у этих старикашек!

      И мы чувствуем к этому человеку нежность, нисколько не умаленную тем обстоятельством, что погода не разъясняется

20

Фаренгейт Габриэль Даниэль (1686–1736) – немецкий физик; предложил температурную шкалу, впоследствии названную его именем.