Приключения Робинзона Крузо. Даниэль Дефо

легкомысленно, воле Божьей. Я никогда не задавался вопросом, какие цели преследует Провидение, как Бог управляет ходом событий в этом мире. Но когда я увидел этот ячмень, выросший, как я знал, в несвойственном ему климате, а главное, неизвестно как попавший сюда, я был потрясен до глубины души и стал верить, что это Бог чудесным образом произрастил его без семян только для того, чтобы прокормить меня на этом диком, безотрадном острове{70}.

      Мысль эта немного растрогала меня и вызвала слезы; я был счастлив сознанием, что такое чудо совершилось ради меня. Но удивление мое этим не кончилось: вскоре я заметил, что рядом, на той же полянке, между стеблями ячменя показались редкие стебельки растения, оказавшиеся стебельками риса{71}; я их легко распознал, так как во время пребывания в Африке часто видел рис на полях.

      Я не только подумал, что этот рис и этот ячмень посланы мне самим Провидением, но не сомневался, что он растет здесь еще где-нибудь. Я обошел всю эту часть острова, где уже бывал раньше, обшарил все уголки, заглядывал под каждую кочку, но нигде не нашел ни риса, ни ячменя. Тогда наконец я вспомнил про мешок с птичьим кормом, который я вытряхнул на землю подле своего жилища. Чудо исчезло, а вместе с открытием, что все это произошло самым естественным путем, я должен сознаться, значительно поостыла и моя горячая благодарность к Провидению. А между тем то, что случилось со мной, было почти так же непредвиденно, как чудо, и, уж во всяком случае, заслуживало не меньше признательности{72}. В самом деле: не перст ли Провидения виден был в том, что из многих тысяч ячменных зерен, попорченных крысами, десять или двенадцать зернышек уцелели и, стало быть, все равно что упали мне с неба? И надо же было мне вытряхнуть мешок на этой лужайке, куда падала тень от скалы и где семена могли сразу же взойти! Ведь стоило мне бросить их немного подальше, и они были бы сожжены солнцем.

      Читатель может себе представить, как тщательно собрал я колосья, когда они созрели (это было в конце июня). Я подобрал каждое зернышко и решил снова посеять весь урожай в надежде накопить со временем столько зерна, чтобы его хватило мне на пропитание. Но только на четвертый год я мог позволить себе уделить весьма скромную часть этого зерна на еду, о чем я расскажу своевременно. Дело в том, что у меня пропал весь сбор от первого посева; я плохо рассчитал время, посеял перед самой засухой, и семена не взошли в том количестве, как должны были бы взойти. Но об этом после.

      Кроме ячменя, у меня, как уже сказано, выросли двадцать или тридцать стеблей риса, который я собрал так же старательно и для этой же цели – чтобы готовить из него хлеб, или, вернее, еду, так как я открыл способ обходиться без печки. Но это было уже потом.

      Возвращаюсь к моему дневнику.

      Все те четыре или три с половиною месяца, когда я был занят возведением ограды, я работал не покладая рук.

      14 апреля ограда была кончена, и я решил, что буду входить и выходить через стену

70

…Бог чудесным образом произрастил его без семян только для того, чтобы прокормить меня на этом диком, безотрадном острове. – Эта фраза, как и приведенная ниже («десять или двенадцать зернышек уцелели и, стало быть, все равно что упали мне с неба»), является библейской аллюзией на «трапезу в пустыне» и «манну небесную», на которые будет неоднократно открыто ссылаться Робинзон после своего «обращения».

71

…оказавшиеся стебельками риса… – Архиепископ Уейтли отмечал, что выращивание Робинзоном риса – невозможный факт, так как рис, предназначенный в пищу, очищается от внешней оболочки и становится непригодным для посева. Однако (как и в случае с сухарями) этот упрек неправомерен: выше упоминалось, что зерна, случайно посеянные Робинзоном, использовались на корабле как корм для птицы, следовательно, рис был неочищенным.

72

А между тем то, что случилось со мной, было почти так же непредвиденно, как чудо, и, уж во всяком случае, заслуживало не меньше признательности. – Осмысление феномена «чуда» у Дефо во многом близко Дж. Локку (см. его «Рассуждение о чудесах», 1701); оба считают, что доказательство присутствия Божия должно действовать через разум: «…эти сверхъестественные знамения являются единственным средством, которым располагает Бог для убеждения людей как разумных существ в том, что все даваемое Им в откровении исходит от Него» (Локк Дж. Сочинения: В 3 т. М., 1988. Т. 3. С. 621).