Жюстина, или Несчастья добродетели. Преступления любви, или Безумства страстей. Маркиз де Сад

породы людей, которые не способны с ними примириться. Это, во-первых, люди могущественные и сильные – им нет нужды уступать что-либо, они и так счастливы и довольны. Во-вторых, самые слабые, которые видят, что с них требуют больше, чем они в состоянии дать. Но общество-то и состоит из людей более сильных и более слабых, и никто из них, пусть и по разным причинам, не может соблюдать общественный договор. Они предпочитают состояние всеобщей постоянной войны, где их сила и ловкость помогут им урвать побольше. А нам остается выбор между преступлением, которое может освободить нас от нищеты, и эшафотом, который избавит нас от тягот жизни. Вот я и спрашиваю: можно ли здесь сомневаться в выборе? Пусть-ка ваш ум подыщет доводы, опровергающие мои рассуждения.

      – Да их тысячи, сударь, тысячи, – с живостью возразила Жюстина. – Разве эта жизнь – единственная цель человека? Не есть ли она лишь некий переход, ступени которого приводят, если поведение человека соответствует этому, к вечному счастью, бесценной награде за добродетель? На этот раз, как бы это ни показалось удивительным, я попробую согласиться с вами, допущу на минуту, что преступление может сделать счастливым человека, его совершившего. Но Божье правосудие – а Бог существует, как бы вы ни злословили на этот счет, – покарает злодея на том свете! Ах, пожалуйста, не возражайте мне, сударь, не отнимайте у несчастной последнюю надежду. Когда люди отворачиваются от нас, кто, кроме Бога, может отомстить за нас?

      – Никто, Жюстина, решительно никто. Да и вовсе нет необходимости, чтобы несчастная, как вы говорите, была отомщена. Она надеется на это, потому что жаждет всей душой.

      Она утешает себя, потому что ей так хочется. Это спасительная мысль, но она не становится от этого менее ложной. Более того, по сути, страдания несчастной обусловлены законами природы. Все ее унижения и ее скорби учтены общим замыслом. Истина эта должна заглушить угрызения совести в душах злоумышленников – таким единственным способом мать-природа делает нас проводниками своей воли. Когда ее тайные внушения толкают нас на совершения злодейств – значит, злодейства необходимы: она их хочет, она в них нуждается. В сумме злодеяний, следовательно, чего-то недостает. Но, поскольку вы, Жюстина, еще не однажды вернетесь к вашему Божественному призраку, постарайтесь наконец понять, что ваша религия – всего-навсего, милая глупышка, отношения между созданием и Создателем, хотя существование этого Создателя – пустая химера. Выслушайте же меня: я в последний раз попытаюсь вам объяснить это ясно и понятно…

      – Надобно ее вы…ь, братец, – неожиданно вмешалась Дюбуа. – И хорошенько вы…ь. Яне знаю другого способа обратить ее в твою веру: просто невероятно, как быстро и легко женщина усваивает идеи того, кто ее е…т. Канделябр, в который вставляется светильник философии, называется совокупление. Все моральные и религиозные принципы отступают перед напором страстей. Ну так пробуди их в себе, и ты сумеешь ее перевоспитать.

      Кер-де-Фер, заключив