Сказки. Вильгельм Гауф

поэтому он без боязни последовал призыву своих проводников, которые, развязав его веревки, сделали ему знак сойти с лошади.

      Его привели в палатку; она была больше остальных и внутри красиво, почти изящно убрана. Великолепные вышитые золотом подушки, тканые ковры и позолоченные курильницы где-нибудь в другом месте указывали бы на богатство и довольство, а здесь они казались только смелой добычей. На одной из подушек сидел старый, маленький человек; у него было безобразное лицо, смуглая и блестящая кожа, а неприятная черта злобной хитрости в глазах и рот делали его вид противным. Хотя этот человек старался придать себе некоторую важность, однако Мустафа скоро заметил, что не для него палатка так богато украшена, а разговор его проводников подтверждал, по-видимому, его замечание.

      – Где атаман? – спросили они у карлика.

      – На маленькой охоте, – отвечал он, – но он поручил мне занимать его место.

      – Это он не умно сделал, – возразил один из разбойников, – потому что скоро надо решить: умереть ли этой собаке или заплатить выкуп, а это атаман знает лучше тебя.

      Маленький человек с сознанием своего достоинства встал и вытянулся, чтобы концом руки достать ухо своего противника, потому что, по-видимому, хотел отомстить ему ударом; но увидев, что его усилие бесплодно, он начал браниться (правда, и другие не оставались у него в долгу), так что палатка задрожала от их спора. Вдруг дверь палатки растворилась и вошел высокий, статный человек, молодой и прекрасный, как персидский принц. Его одежда и оружие, кроме богато украшенного кинжала и блестящей сабли, было скромно и просто, но его строгий взор, вся его наружность внушали уважение, не возбуждая страха.

      – Кто это смеет затевать спор в моей палатке? – крикнул он перепугавшимся разбойникам.

      Некоторое время в палатке царила глубокая тишина. Наконец один из тех, которые привели Мустафу, рассказал, как это произошло. Тогда лицо атамана, казалось, покраснело от гнева.

      – Когда это я сажал тебя на свое место, презренный Гассан? – страшным голосом крикнул он.

      Карлик съежился от страха, так что стал казаться еще гораздо меньше, чем прежде, и скользнул к двери палатки. Достаточно было одного удара ногою, чтобы он большим странным прыжком вылетел за дверь.

      Когда карлик исчез, три человека подвели Мустафу к хозяину палатки, который между тем лег на подушки.

      – Вот мы привели того, кого ты приказал нам поймать.

      Атаман долго смотрел на пойманного и затем сказал:

      – Зулиейкский паша! Твоя собственная совесть скажет тебе, почему ты стоишь перед Орбазаном.

      Услыхав это, мой брат бросился перед ним на колени и отвечал:

      – Господин! Ты, кажется, ошибаешься. Я бедный неудачник, а не паша, которого ты ищешь!

      Все в палатке были изумлены этой речью. Но хозяин сказал:

      – Тебе мало может помочь твое притворство, потому что я приведу к тебе людей, которые хорошо знают тебя.

      Он