Коммодор Хорнблауэр. Сесил Форестер

встретил их взгляд.

      – Куда вы думаете меня послать, сэр? – спросил он, не в силах более дожидаться, когда Луис сделает первый шаг.

      – В Балтику, – отвечал адмирал.

      Вот оно что. Два слова положили конец многим часам лихорадочных умозаключений. Его могли послать куда угодно: на Яву или на Ямайку, к мысу Доброй Надежды или к мысу Горн, в Индийский океан или в Средиземное море: в любую точку в пределах окружности радиусом в двадцать пять тысяч миль, над которой реет британский флаг. Значит, Балтика. Хорнблауэр пытался припомнить, что о ней знает. Последний раз он бы в северных водах младшим лейтенантом.

      – Если не ошибаюсь, там командует адмирал Китс?

      – Сейчас да, но вскорости его сменит Сомарес. Он получит указания предоставить вам широчайшую свободу действий.

      Странные слова. Намекают на двоеначалие, а это, безусловно, плохо. Лучше один дурной командир, чем два хороших. Сказать подчиненному, что начальнику предписано разрешить ему действовать по-своему – опасно, разве что этот подчиненный – человек в высшей степени разумный и ответственный. Тут Хорнблауэр сглотнул – он искренно позабыл, что речь идет о нем самом; быть может, Адмиралтейство как раз и считает его «в высшей степени ответственным и разумным».

      Луис разглядывал его с любопытством.

      – Вы не хотите узнать, какими силами будете командовать? – спросил он.

      – Разумеется, хочу, – отвечал Хорнблауэр, хотя это было не так и важно. Главное, он вообще будет командовать какими-то силами.

      – Вы получите «Несравненную», семьдесят четыре пушки, – сказал Луис, – в качестве основной силы, и всякую мелочь, какую мы смогли для вас наскрести – «Лотос» и «Ворон», шлюпы, два бомбардирских кеча – «Мотылек» и «Гарви», а также тендер «Моллюск». Пока все, может быть, к вашему отплытию еще что-нибудь подыщем. Будьте готовы к наземным операциям, их, похоже, вам предстоит немало.

      – Надо полагать, – сказал Хорнблауэр.

      – Не знаю, будете вы сражаться на стороне русских или против них, – задумчиво произнес адмирал. – То же касательно шведов. Бог весть что там затевается. Но об этом вам расскажут Их Важность.

      Хорнблауэр взглянул непонимающе.

      – Ваш многоуважаемый шурин, досточтимый маркиз Уэлсли, кавалер ордена Святого Патрика, его британского величества государственный секретарь по иностранным делам, для краткости – Их Важность. Мы пройдем к нему через пару минут. Но прежде надо решить еще одно важное дело. Кого вы хотели бы взять капитаном?

      У Хорнблауэра перехватило дыхание. Вот это возможность оказать протекцию! Ему случалось назначать мичманов и помощников судового врача; священник с сомнительным прошлым как-то напрашивался ему в судовые капелланы, но решать вопрос о назначении капитана, да еще на линейный корабль – это и впрямь случай облагодетельствовать кого-нибудь из знакомых. В списке сто двадцать капитанов младше него, все люди заслуженные, об их подвигах с замиранием голоса рассказывают по всему свету, все заплатили за свой чин кровью