Рожденная огнем. Карен Мари Монинг

задними ногами, демонстрируя нетерпение.

      «Если они не действуют, то чем бесят?» – спросила я.

      «А тебе нравятся эти красные полосы в волосах?»

      Я не удержалась и фыркнула, и Бэрронс странно взглянул на меня.

      «Тщеславие?»

      «Они искажают зрение. Не унижайте нас. Иначе мы унизим вас, и вам это не понравится».

      У меня не было ни малейшего желания выяснять, как Охотник может унизить человека.

      – Чтобы отправиться в путь, мисс Лейн, нужно вначале оседлать «транспортное средство», – сухо бросил Бэрронс.

      – Я, кажется, совсем недавно демонстрировала свое понимание этой последовательности, в магазине, – так же сухо ответила я. – Он говорит со мной. Разве ты не слышишь?

      «С этим не общаюсь даже я, – пробормотал Охотник в моем сознании. – Есть двери. У него их нет».

      «Что ты имеешь в виду?»

      «Я сказал».

      «А?»

      «Я не уточняю, не разъясняю, не детализирую. Открой свой крошечный разум. Если ты не можешь увидеть, ты не заслуживаешь видеть».

      Я закатила глаза: неудивительно, что Король Невидимых питал особую симпатию к этим созданиям. Общались они в одной манере.

      Бэрронс резко мотнул головой влево, его глаза сверкнули, как бриллианты. Он перекусил, и теперь его массивное тело гудело, как под напряжением. Я уже предвкушала, как прислонюсь к нему, оседлав Охотника.

      Раз уж я не могу использовать свое чутье ши-видящей, чтобы определить, правду ли говорит Охотник, я прислушалась к интуиции, шагнула вперед и провела затянутой в перчатку ладонью по ледяной шкуре, стирая с его кожи мерцающий символ.

      – Какого хрена ты это делаешь? – вскипел Бэрронс.

      – Он сам решил быть здесь. Он нам не навредит.

      – Потому что он тебе так сказал? И ты ему поверила?

      Я знала куда больше. Я понимала, что если я сотру символы, желание Охотника сотрудничать станет куда более горячим. Возможно, он даже подразнит меня парочкой древних секретов мироздания, поскольку мне безмерно любопытно, что может быть там, в великом «после». С тех пор, как я вошла в Белый Особняк – безграничный приют бесчисленных чудес, – начала подозревать в себе наличие цыганской крови. Если – нет, не если, а когда – наши проблемы наконец завершатся, я собиралась отправиться с Иерихоном Бэрронсом в исследовательскую экспедицию. По всем мирам.

      Этот Охотник был горд, надменен и привык к полному отсутствию всяческой власти над ним. Он не воспринимал самого значения слова, ему приходилось дробить его в сознании на части, как Королю Невидимых приходилось разбивать себя на осколки, чтобы ходить среди людей. Я даже не уверена, что он жил в том смысле, который мы вкладываем в это слово, разве что сияющие ледяные метеоры или звезды можно назвать живыми. Знаки не сдерживали его. Они были назойливыми мухами на шкуре и оскорбляли его до самой сути.

      – Поверь мне.

      Он молча уставился на меня и какое-то время стоял не шевелясь, если не считать крошечного мускула на скуле, который пустился в пляс.

      После