Черноногие. Э. Шевалье

секира были подняты на меня, однако я невредимым прошел сквозь неприятельские ряды. Поистине, как ты сказал, это почти чудесное спасение. О-о-ох-хо-о-о!

      Авраам с видом чистой невинности прижал свою громадную ручищу к груди.

      – Неужели вы могли бы уложить двух-трех врагов, если бы только нужда была? – спросил вроде бы в шутку Ник.

      – Думаю, что так, – отвечал квакер с хладнокровием философа. – Я мог бы многим из них нанести вещественный вред, потому что, говоря по правде, они часто совались ко мне во время этого поистине страшного перехода.

      – Однако вы говорите об этом с необычайным миролюбием, – заметил Кенет. – Я и сам уже не знаю, как это назвать, хладнокровием, мужеством или бесчувственностью.

      – А называй как хочешь, друг Кенет, меня оскорбить трудно.

      – Одно только удивило меня в лесу. Когда я гнался за вами, мимоходом я видел двух индейцев, у которых головы были разрублены пополам от затылка до подбородка, – заметил Айверсон, не спуская глаз с квакера.

      – От твоих слов я весь дрожу. Какой же это был удар, чтобы так изувечить бедного человека? Ну а ты, друг Кенет, постарался ли перевязать их раны, как следует истинному христианину?

      И при этом Гэмет являл своему собеседнику лицо, омраченное ужасом и состраданием.

      – Боюсь, что все усилия хирургии бесполезны для людей, у которых мозг словно бритвой срезан пополам, – отвечал Кенет, улыбаясь.

      – А я знавал человека, который с головы до ног был разрублен пополам, а и того вылечил индейский доктор, – произнес Ник самым что ни на есть достоверным тоном.

      – Но кто бы мог разрубить их так искусно? – допрашивал Кенет.

      – Не спрашивай, о юноша! Не спрашивай человека, который при одном рассказе о подобных ужасах возмущается. Избавь нас Боже от преступления!

      С возрастающим любопытством Кенет наблюдал за квакером, остававшимся внешне невозмутимым.

      – Вот невероятные речи для человека, который носит карабин, охотничий нож, пистолет и топор, – сказал он недоверчиво.

      – Это необходимые орудия для поддержания своего существования на этой негостеприимной земле. Если ты обезоружишь меня, то дикие звери получат возможность растерзать меня безнаказанно. А я думаю, ты не желаешь мне зла.

      – Неубедительно, но остроумно, – возразил Айвер-сон. – Время, говорят, разоблачает все тайны. Поживем – увидим.

      – А я так могу объяснить эту тайну и даже не теряя ни одной минуты! – воскликнул Ник. – Это сброд мошенников-самоубийц. Ведь не раз же так случалось.

      Примечания