Сент-Ронанские воды. Вальтер Скотт

черт его побери!

      – Кляча из кляч! – шепнул в ответ Моубрей. – Я его сразу раскусил!

      – Спорю и ставлю двадцать пять фунтов, дружище, и сам спрошу его, кем он был прежде.

      – Согласен, иду на двадцать пять, но с условием – вы с ним переговорите не позже, чем через десять минут, – сказал сквайр. – Да, впрочем, вы не осмелитесь, Бинги: он глядит строго и, видно, не робкого десятка, при всей его учтивости.

      – Идет, – сказал сэр Бинго уже не так самоуверенно и, вероятно, решив действовать осторожно. – У меня наверху есть стопка золотых, а заклады мы передадим Уинтерблоссому.

      – Золотых у меня нет, но я выпишу чек на Миклема, – ответил сквайр.

      – Надеюсь, не так, как в прошлый раз: я не собираюсь снова оставаться в дураках, Джек, друг мой, вы влопались!

      – Сначала выиграйте заклад. Ох, Бинги, я еще увижу, как этот бродячий щеголь проломит вам голову, – ответил Моубрей. – Уж лучше вы сразу сговаривайтесь с капитаном. Ну и попадете вы в переделку! Я могу еще освободить вас, Бинги, от этого пари. Платите мне гинею штрафу, да поспешите, пока я не выписал чек!

      – Ну и черт с ним, выписывайте! – сказал сэр Бинго. – Вы проиграли, Джек, могу вас уверить.

      Он зашаркал к Тиррелу, поклонился и представился в качестве сэра Бинго Бинкса.

      – Имел честь… писать… сэр… – Это все, что протиснулось сквозь его горло, вернее – сквозь туго затянутый шейный платок.

      «Проклятый олух! – подумал Моубрей. – Он совсем от рук отобьется, если станет действовать так быстро. И дважды будь проклят этот бродяга, который невесть откуда взялся и невесть почему портит мои дела!»

      Пока его друг с вытянутым от таких размышлений лицом стоял, поглядывая на свои карманные часы, сэр Бинго, с инстинктивным приливом тактичности, которую чувство самосохранения пробудило в его не чересчур сообразительной и не чересчур догадливой голове, начал свои расспросы с общих замечаний о рыбной ловле, стрельбе и охоте. Оказалось, что в этой области Тиррел мог похвалиться далеко не поверхностными познаниями. В частности, о рыбной ловле и стрельбе он говорил даже с горячностью, так что сэр Бинго начал проникаться к нему изрядным уважением и почти уверился, что молодой приезжий не мог быть бродячим художником, за которого выдавал себя, и что, во всяком случае, по рождению не был предназначен для этой цели. Поэтому сэр Бинго решил тут же, без дальних проволочек задать ему свой вопрос.

      – Осмелюсь заметить, мистер Тиррел, вы ведь нашего поля ягода… осмелюсь заметить…

      – Если вы хотите сказать, сэр Бинго, что я охотник то вы правы. Я охочусь издавна и довольно искусен в этом деле, – ответил Тиррел.

      – Значит, вы раньше этими штуками не занимались.

      – О чем вы говорите, сэр Бинго? – сказал Тиррел. – К сожалению, я не понимаю вас.

      – Да этими самыми картинками, – сказал сэр Бинго. – Я вам сделаю заказ на целый ворох, если вы ответите мне, честное слово!

      – А вас так интересуют мои дела, сэр Бинго? – спросил Тиррел.

      – Да