Марш энтузиастов. Игорь Фарбаржевич

наверное… На практике… – хотела успокоить её другая дама из очереди.

      Однако первая возмущённо взвилась:

      – Видно, хорошо практику проходит!..

      …Бэлла Евгеньевна – пожилой врач-гинеколог – тщательно мыла руки, медсестра что-то писала в журнале.

      – Ты где ходишь?! – спросила врач девушку. – Мы же на утро договаривались!..

      – Водовозов с практики не отпустил… – ответила та.

      – Разоблачайся!.. Потапенко! – крикнула она в сторону ширмы. – Долго вы там?!..

      Из-за ширмы появилась растерянная тётка, с буклями на висках, на ходу застёгивая «молнию» на юбке.

      Девушка в белом халате шмыгнула за ширму. Медсестра протянула тётке рецепты.

      – А у меня точно… этот?.. – спросила врача тётка.

      – Климакс! Не сомневайтесь! – чётко ответила Ольховская.

      – Ой, доктор!.. – тётка зашмыгала носом и достала из кармана кофты платок.

      – Птичка моя, вы чего расстроились?!.. – удивилась Бэлла Евгеньевна. – Ведь это как третья молодость! По себе знаю. Полная свобода действий! И предохраняться не надо!..

      Тётка, сама не своя, присела на стул. Врач зашла за ширму В кабинет заглянула женщина в шали.

      – Подождите! Вас вызовут! – сказала ей медсестра.

      Та прикрыла дверь.

      – Что я вам говорила?!.. – обратилась она к очереди. – «Практика, практика»! Знаю я эту блатную практику!

      – Молодец, Коробова, – раздался спустя минуту голос Ольховской. – Всё в норме. Плод прекрасно развивается… – Девушка за ширмой не отвечала. – Ты чего молчишь?..

      Наконец, та тихо ответила:

      – Я аборт хочу сделать…

      Медсестра и дама с буклями разом удивлённо подняли головы.

      – Чего-чего?.. – изумилась за ширмой Ольховская.

      – Аборт… – тихо повторил голос девушки.

      – Та-ак… Долго думала?

      – Неделю…

      – А чуть пораньше подумать образования не хватило?..

      – Да знаю, что уже поздно, но я согласна на любую операцию.

      – Она согласна! – подняла голос Ольховская. – Как это у вас всё просто!.. Хочу – рожу, хочу – аборт сделаю!.. Вот что, моя птичка: если желаешь остаться бездетной – прошу в кресло!.. Только не ко мне, предупреждаю!.. Найдётся какой-нибудь добрый дядечка – он полоснёт!.. Мало не покажется!.. Небось, дома не знают…

      Девушка не ответила.

      Медсестра с ухмылкой заполняла журнал.

      – Значит так! – сказала Ольховская за ширмой. – Завтра приходи в Местком, поговорим.

      – О чем?.. – не поняла девушка.

      – О комнате в семейном общежитии. А родишь – ребёночка в ясли устроим!.. Больница наша на дотации, сама знаешь!..

      – Я пойду… – не ответила на предложение врача девушка.

      – Погоди, провожу!.. А то ещё грохнешься на лестнице!..

      Они обе появились из-за ширмы и вдвоём вышли из кабинета.

      – Ну и дела!.. – сказала дама с буклями, поднимаясь со стула. – Особенно если мать узнает! Она у не строгая!..

      Медсестраподняла голову:

      – А вы её знаете?

      – Ленку Коробову? На моих глазах выросла… Живём через дом…

      Медсестраехидно улыбнулась:

      – Соседка, значит… Так она не замужем?

      – Нет, конечно!..

      – А с виду такая скромница! – сказала медсестра.

      Дама с буклями подняла со стула:

      – Ну, будьте здоровы!

      – Позовите следующую из очереди, – попросила её медсестра.

      Та поспешно вышла из кабинета.

      …Подворье частного дома Коробовых на окраине Петухова напоминало большой корабль – на расшатанном от времени заборе висели спасательные круги, а несколько были прибиты к старой сараюшке, из которой доносилось гусиное гоготанье. На её стене висели модели парусников. От чердачного окошка свисала верёвочная лестница. Дорожка от крыльца к калитке была выстлана гладко-выструганными досками и напоминала палубу. Над калиткой вместо звонка висела небольшая рында – судовой колокол.

      Татьяна Коробова – энергичная женщина, лет сорока, развешивала на верёвках выстиранное бельё. За старым забором, у которого то здесь, то там не хватало по доске, показалась голова соседки – дамы с буклями из женской консультации.

      – Съездила?.. – спросила её Татьяна.

      – Лучше б не ездила… – ответила соседка.

      – Чего сказали?

      – То и сказали… – она понизила голос: – Климакс!

      – Поздравляю! А ты и расстроилась!

      – А то нет!..

      – Это же как третья молодость!

      – Это, Танька, первый звонок старости!..

      – А ты, никак, рожать собралась!.. – расхохоталась Татьяна.

      – Да ну тебя!.. –