Человек из Санкт-Петербурга. Кен Фоллетт

снегом горных вершин, пил кофе со свежими хрустящими булочками и не мог избавиться от мысли, как же счастливо здесь должны жить люди!

      Вот и сейчас, наблюдая за оживающими ранним утром английскими фермами, он вспоминал свою родную деревню – серое, вечно клубящееся облаками небо, пронизывающий ветер, замерзшие болотистые луга с ледяными лужами и побитой морозами жесткой травой; а потом самого себя в изодранной полотняной рубахе, с замерзшими до онемения ногами в войлочных сапогах на деревянной подошве и идущего рядом отца в тонкой рясе нищего сельского попа, до хрипоты настаивавшего, что Бог милостив. Его отец любил русских людей, поскольку считал, что Бог любит их. А для Максима всегда было совершенно очевидно, что Бог людей ненавидит, иначе не обходился бы с ними так жестоко.

      Именно со споров с отцом начался длинный путь, приведший Максима от христианства через социализм в ряды террористического крыла анархистов; а потом из Тамбовской губернии через Санкт-Петербург и Сибирь – в Женеву. А в Женеве им было принято решение, благодаря которому он и прибыл сейчас в Англию. Он хорошо помнил ту встречу. Хотя едва не пропустил ее…

      Он едва не пропустил собрание, потому что ему пришлось добираться из Кракова, где он вел переговоры с польскими евреями, занимавшимися нелегальной доставкой в Центральную Россию журнала «Восстание». Поэтому в Женеву он приехал уже с наступлением темноты и прямиком отправился на окраину города, где располагалась крошечная типография Ульриха. Как раз заседал редакционный совет – четверо мужчин и две девушки, собравшиеся вокруг стола со свечой, стоявшего позади сверкавшего металлом печатного станка, дыша воздухом, пропитанным типографской краской и машинным маслом, обсуждали планы революции в России.

      Ульрих быстро посвятил Максима в детали происходившего. Он встречался с Жозефом, платным агентом царской охранки в Швейцарии, который втайне симпатизировал революционерам и снабжал российские власти за их деньги совершенно ложной информацией. Порой для правдоподобия анархисты подкидывали ему реальные, но не имевшие особого значения сведения, а взамен Жозеф держал их в курсе действий охранного отделения.

      На этот раз новости от Жозефа оказались действительно сенсационными.

      – Царь стремится заключить военный союз с англичанами, – сказал Ульрих Максиму. – С этой целью он отправляет в Лондон князя Орлова. В охранке хорошо осведомлены обо всем, потому что им поручено обеспечить безопасный проезд князя через Европу к месту назначения.

      Максим сдернул с головы шляпу и сел, размышляя, насколько достоверна может быть эта информация. Одна из девушек – русская с грустным лицом и в сильно поношенном платье – принесла ему стакан с чаем. Максим достал из кармана сероватый кусок сахара и стал пить чай в типичной для русских манере – вприкуску.

      – Самое важное во всем этом, – продолжал говорить Ульрих, – состоит в том, что если Англия развяжет затем войну с Германией, они заставят