Трёхлунная ночь. Туи Сазерленд

своей чешуи.

      Спящий испустил долгий трепетный вздох, дрожь его утихла. Челюсти и шея расслабились, крылья слегка обвисли. Даже закрытые глаза словно бы разгладились, он перестал бормотать и погрузился в глубокий спокойный сон.

      Торопиться Солнышко не стала, ей было жаль больного и несчастного дракона, хотя он жалости и не заслуживал. Она невольно спрашивала себя, какой выросла бы сама на мрачном и зловещем острове ночных – вечно голодной, злой, отчаявшейся?

      Наконец потянулась к зеркалу… и снова застыла на месте.

      – Пожалуйста! – вдруг произнёс ночной, не открывая глаз. На другой стороне поляны Зубаста пошевелилась и откашлялась. – Мамочка, пожалуйста, не заставляй меня, это же гадость! – продолжал он уже тише.

      Ощутив укол сочувствия, Солнышко раздражённо обвилась хвостом. Перед ней враг, который задумал зло и уже немало его совершил! Тем не менее она невольно представляла себя в его чешуе.

      Она осторожно вытащила зеркало из-под крыла ночного. Тонкая обсидиановая пластина, острая по краям, холодила лапы, будто осколок льда. В тёмной блестящей поверхности можно было видеть своё искажённое отражение.

      Сложив крылья, Солнышко неслышно сделала шаг назад, потом ещё один. Спящий застонал глухо и жалобно, сжимая когти, словно хотел вернуть утраченное тепло.

      А что они подумают, когда проснутся, – догадаются или нет? Вдруг бросятся в погоню?

      Она окинула взглядом поляну. Широкий плоский валун торчал в центре, окаймлённый яркими одуванчиками, словно брошь топазами.

      Надо оставить им послание! Как будто от кого-то другого, очень страшного.

      Пока от страха колотилось её собственное сердце. Хотелось только одного: убраться отсюда как можно скорее. Однако идея была слишком привлекательной.

      Солнышко обмакнула коготь в жирную красную глину на берегу реки и вывела на плоском камне огромными угловатыми буквами: «ВЫ ЛЕТИТЕ К СВОЕЙ СМЕРТИ».

      «Должно напугать, – подумала она с удовлетворением, – и написано красным, как будто кровью! Если и не повернут назад, то хотя бы призадумаются.

      Солнышко сделала шаг назад и вздрогнула: Крылан всхрапнул как-то особенно громко, а Зубаста повернулась и шлёпнула его крылом.

      – Заткни пасть, – прорычала дракониха, – не то, клянусь лунами, я порву её когтями!

      Крошка песчаная в панике взмыла в небо и не останавливалась, пока не влетела обратно в густую крону дерева. Когда она, наконец, обернулась, в рощице, где устроилась компания ночных, всё было спокойно. Крылан даже начал снова храпеть. Наверное, Зубаста говорила во сне или тут же заснула опять, ничего не заметив.

      Спрятав под крыло драгоценный артефакт, Солнышко стала карабкаться по ветвям, пока не нашла место, где густая листва скрывала её со всех сторон, как в уютной зелёной пещерке. Снова достала зеркало и стала разглядывать. Как там Следопыт оживлял его?

      – Звездокрыл! – шепнула она, выдохнув на блестящую поверхность камня струйку дыма.

      Туманные