Королева Виктория. Л. Стрэчи

изливаться, герцог развлекался тем, что время от времени указывал на мистера Криви и заявлял: «Voila le monsieur qui n’a pas dejeune!»[4]

      Когда герцог наконец осел в Аморбахе, годы уже давали себя знать. Усадьба была небольшой, страна бедствовала; даже путешествия ему наскучили. Набожный герцог, однако, не был свободен от некоторых суеверий и постоянно задумывался над пророчеством цыганки с Гибралтара, которая предсказала, что его ждет много потерь и неприятностей, но умрет он счастливым, а его единственная дочь будет великой королевой. Вскоре стало ясно, что ожидается появление ребенка, и будущий отец решает, что родиться он должен в Англии. Денег на дорогу не было, но герцог заявил: чего бы это ни стоило, его ребенок будет англичанином. Наняли карету, и герцог сам уселся на облучок. Внутри расположились герцогиня и ее четырнадцатилетняя дочь Феодора со служанками, няньками, комнатными собачками и канарейками. Так они и ехали через Германию, через Францию: плохие дороги, дешевые гостиницы не смущали сурового путника и его спокойную беременную жену. Ла-Манш был пересечен, и они без приключений добрались до Лондона. Власти выделили им апартаменты в Кенсингтонском дворце, и здесь 24 мая 1819 года на свет появилась девочка.

      Глава вторая. Детство

I

      Ребенку, появившемуся на свет в подобных обстоятельствах, едва ли уделялось много внимания. Будущая судьба его не сулила каких-либо перспектив. За два месяца до этого герцогиня Кларентийская родила дочь. Впрочем, младенец вскорости умер, но было вполне вероятным, что герцогиня снова станет матерью, и так оно и случилось. Герцогиня Кентская была молода, да и герцог был крепок, посему не исключалось скорое появление брата, который перехватил бы слабые надежды на наследство у маленькой принцессы.

      Тем не менее у герцога имелось на этот счет особое мнение: ведь было же пророчество… В любом случае он собирался окрестить девочку Элизабет – именем, приносящим счастье. Это, однако, он решил, не посоветовавшись с регентом, который, стремясь насолить брату, внезапно объявил, что лично явится на крестины, и одновременно сообщил: одним из тринадцати крестных отцов будет российский император Александр I. Когда церемония уже началась и архиепископ Кентерберийский спросил, каким именем крестить ребенка, регент ответил: «Александриной». Тут вмешался герцог и заявил, что допускается добавить еще одно имя. «Ну конечно, – ответил регент, – Георгина?» – «Или Элизабет?» – сказал герцог. Возникла пауза, во время которой архиепископ с младенцем на руках тревожно переводил взгляд с одного принца на другого. «Ну хорошо, – сказал наконец регент, – назовите ее в честь матери. Но Александрина должна стоять впереди». Так, к неудовольствию отца, младенца окрестили Александриной Викторией.

      У герцога были и другие поводы для недовольства. Содержание, назначенное ему палатой общин, ни в коей мере не решило его финансовых проблем. Члены палаты опасались, что нация не признает его заслуг.

4

Вот господин, пропустивший завтрак! (фр.).