Приключения капитана Коркорана. Альфред Ассолан

я имел честь вам говорить?

      – Клянусь планетой, открытой господином Леверье, что я ни полслова из нее не понял! – отвечал президент.

      – Это было на индусском языке. Так говорят в Кашмире, в Непале, в Лагорском королевстве, в Аультане, Ауде, Бенгалии, Деккане, Карнате, Аалабаре, Гандуне, Траванкоре, Коимбетуре, в Аессуре, в стране Сейхове, в Синдии, Джейпуре, Одеппуре, Джессельмире, Биканине, Бароде, Бажваре, Ноанагаре, Голкаре, Бопале, Байтпуре, Долтуре, Сатарахе и по всему Коромандельскому берегу.

      – Превосходно, сударь! Превосходно! – воскликнул президент. – Нам остается только предложить вам еще один вопрос. Простите за нескромность: мы обременены завещанием нашего покойного оплакиваемого друга такой тяжелой обязанностью, что по неволе…

      – Прекрасно! – прервал его Коркоран. – Только говорите свободно, коротко, потому что меня ожидает Луизон.

      – Луизон? – со строгим достоинством спросил президент. – Кто же такая эта молодая особа?

      – Это подруга, сопутствующая мне во всех моих путешествиях.

      При этих словах послышался шум быстрых шагов в соседней комнате, и вслед за тем кто-то с шумом запер дверь.

      – Это что такое? – спросил президент.

      – Да это Луизон приходит в нетерпение.

      – Ну что же, пусть ждет! Я полагаю, наша академия не может подчиняться мадемуазель или мадам Луизон!

      – Как вам угодно! – отвечал Коркоран, взяв кресло и покойно усевшись на него, так как ранее никто не догадался предложить ему сесть, и приготовился выслушать требования президента.

      Однако ученый человек находился в большом затруднении, не зная, с чего начать свою речь, а это произошло, потому что забыли поставить перед ним стакан воды с сахаром, между тем всем известно, что вода и сахар – два неразлучных источника красноречия. Для исправления этой непростительной забывчивости он дернул шнурок колокольчика.

      Однако никто не появлялся.

      – Этот служитель чересчур небрежен, необходимо его уволить! – сказал президент и после этого позвонил еще два, три, четыре, пять раз, но все это оказалось бесполезным.

      – Милостивый государь! – сказал Коркоран, сжалившись над его треволнением. – Перестаньте звонить. Этот служитель, наверное, поссорился с Луизон и убежал из зала.

      – С Луизон! – воскликнул президент. – Следовательно, у этой молодой особы очень нехороший характер?

      – Нет! Нельзя сказать, чтобы был дурной характер. Но надо уметь с ней обходиться. Вероятно, он грубо к ней отнесся, а она так молода, что тотчас же вспылила.

      – Так молода? Сколько же лет мадемуазель Луизон?

      – Самое большее – это пять лет.

      – О! В таком возрасте с детьми легко управиться!

      – Не думаю! Она иногда царапается, даже кусается…

      – Но в таком случае, сударь, необходимо перенести ее в другой зал! – сказал президент.

      – Это очень трудно! – возразил Коркоран. – Луизон чрезвычайно своенравна. Она не привыкла к каким-либо противодействиям. Родилась она под тропиками, и этот жгучий климат еще более усилил пламенность ее темперамента…

      – Однако, –