Приключения Найджела. Вальтер Скотт

с ним в этом, – сказал Джордж Гериот, – но…

      – Ага, я понимаю тебя! – воскликнул король. – Я понимаю тебя – res angustae domi[41]. Бедный юноша, бедный юноша! А отец его – истый шотландец, с верным и преданным сердцем, хоть и упрям бывал иногда. Послушай, Гериот, дадим этому юноше двести фунтов на экипировку. Вот, возьми, – и он снял со своей старой шляпы нить рубинов. – Ты раньше уже ссужал мне под нее более крупную сумму, старый левит. Оставь ее у себя в залог, пока я не верну тебе деньги из следующей субсидии.

      – Если вашему величеству будет угодно дать мне эти распоряжения в письменной форме, – сказал осторожный горожанин.

      – Черт бы побрал твою щепетильность, Джордж, – сказал король. – Ты педантичен, как пуританин, в отношении всяких церемоний и настоящий маловер, когда речь идет о сути дела. Неужели тебе недостаточно королевского слова, чтобы ссудить мне твои жалкие двести фунтов?

      – Но не для того, чтобы хранить у себя королевские драгоценности, – ответил Джордж Гериот.

      И король, давно уже привыкший иметь дело с недоверчивыми кредиторами, написал распоряжение на имя Джорджа Гериота, своего любимого золотых дел мастера и ювелира, на сумму в двести фунтов, подлежащих немедленной уплате Найджелу Олифанту, лорду Гленварлоху, в счет королевского долга, разрешающее также хранение в качестве залога нити баласских рубинов с крупным бриллиантом, описанной в каталоге драгоценностей его величества, которая должна оставаться во владении вышеупомянутого Джорджа Гериота, ссудившего упомянутую сумму, и так далее, до тех пор, пока он не получит законного удовлетворения и ему не будет уплачена вышеупомянутая сумма. В другом указе его величество давал упомянутому Джорджу Гериоту полномочия вести переговоры с некоторыми денежными людьми о предоставлении на справедливых условиях ссуды для текущих нужд его величества в сумме не менее пятидесяти тысяч мерков, а если окажется возможным, то и больше.

      – Учился ли он где-нибудь, наш лорд Найджел? – спросил король.

      Джордж Гериот не мог точно ответить на этот вопрос, но высказал предположение, что молодой лорд учился в чужих краях.

      – Мы сами дадим ему совет, как заниматься науками с наибольшей пользой; а может быть, мы пригласим его ко двору, чтобы он учился вместе со Стини и малюткой Чарлзом. Хорошо, что мы вспомнили о них. Уходи, Джордж, уходи, ибо дети сейчас вернутся домой и мы не хотели бы, чтобы они узнали про дело, о котором мы с тобой только что говорили. Propera pedem[42], о Джорди! Забирайся на своего мула и – с богом!

      Так закончилась беседа между добрым королем Джейми и его щедрым ювелиром и золотых дел мастером.

      Глава VI

      Его я знаю – он точь-в-точь лимон:

      Им остроумцы смачивали губы,

      Чтоб перебить лимонной кислотой

      В зубах навязший мед придворной лести.

      Сок был жесток и едок – но, увы,

      Кончается: лимон почти что выжат,

      А бедная сухая кожура

      Пойдет в корыто для свиного

41

Ограниченность средств ума (лат.).

42

Торопись (лат.).