Певерил Пик. Вальтер Скотт

осажденный гарнизон

      В атаку двинут был;

      И – чудо среди жен земных! –

      Она в сердца бойцов своих

      Вдохнула ратный пыл!

Уильям С. Роуз{62}

      Наутро после пира леди Певерил, утомленная трудами и заботами предыдущего дня, оставалась в своей комнате на два или три часа дольше, чем это позволяли ее деятельная натура и тогдашнее обыкновение подниматься на заре. Тем временем экономка Элзмир, женщина, облеченная особым доверием семейства и в отсутствие своей хозяйки пользовавшаяся неограниченной властью, приказала гувернантке Деборе тотчас отвести детей на прогулку в парк и не пускать никого в золотую комнату, где они обыкновенно играли. Дебора, которая нередко и не без успеха восставала против власти Элзмир, решила про себя, что собирается дождь, и потому детям лучше остаться в золотой комнате, чем бегать по траве, еще покрытой утренней росою.

      Однако ум женщины бывает порою столь же изменчив, сколь и народное собрание; и, подав свой голос за то, что утро обещает быть дождливым и что детям лучше всего играть в золотой комнате, Дебора приняла несколько непоследовательное решение избрать парк местом своей собственной утренней прогулки. Правда, накануне она до полуночи танцевала с лесничим Лансом Утремом, но мы не берем на себя смелость судить, насколько повлияло на противоречивость составленного Деборой мнения о погоде то обстоятельство, что Ланс Утрем прошел мимо окна в охотничьем костюме, с пером на шляпе и с луком в руке. Скажем только, что не успела почтеннейшая Элзмир отвернуться, как Дебора отвела детей в золотую комнату и (надо отдать ей справедливость) строго наказала Джулиану присматривать за своей маленькой подружкой Алисой, после чего, приняв столь разумные меры предосторожности, сама прокралась в парк через стеклянную дверь кладовой, которая находилась напротив большого пролома в крепостной стене.

      Золотая комната, где, согласно распоряжению Деборы, дети остались одни безо всякой защиты, кроме той, какую могла обеспечить отвага юного Джулиана, представляла собой обширную залу, отделанную испанской кожей с искусным золотым тиснением, на которой в старинном, но не лишенном приятности вкусе были изображены бои и турниры между гранадскими сарацинами и испанцами под командованием короля Фердинанда и королевы Изабеллы во время достопамятной осады, закончившейся ниспровержением последних остатков империи мавров в Испании{63}.

      Юный Джулиан то скакал по комнате, чтобы развлечь себя и свою маленькую подружку, и, размахивая тросточкой, подражал воинственным позам Абенсерага и Зегриса, занятых излюбленной на Востоке забавой – метанием джерида, или дротика, то садился возле робкой, застенчивой девочки, чтобы приласкать ее, когда ей надоедало безучастно смотреть на его шумные забавы; как вдруг он заметил, что одна из обшитых кожей панелей зашевелилась и чья-то рука старается отодвинуть ее еще дальше. Это зрелище чрезвычайно удивило и даже немного

62

Уильям С. Роуз (1775–1843) – английский поэт, друг Вальтера Скотта.

63

…бои и турниры между гранадскими сарацинами и испанцами под командованием короля Фердинанда и королевы Изабеллы во время… осады, закончившейся ниспровержением последних остатков империи мавров в Испании. – В средневековой Европе сарацинами называли арабов, а затем вообще мусульман. Арагонский король Фердинанд Католик (1452–1516) и кастильская королева Изабелла (1474–1504) объединили (в 1479 г.) свои владения, превратив Испанию в одно из сильнейших государств тогдашней Европы. В 1481 г. была начата война против последнего владения мавров на Пиренейском полуострове – Гранадского эмирата, завершившаяся в 1492 г. взятием Гранады. Это был конец борьбы испанцев за освобождение от мавританского владычества (Реконкисты).