Все в суп! Сборник рассказов. Ольга Александровна Белова

асной, синей, голубой

      13.Эстафета

      14.Летний день или Корыто со старостью

      15.Костюмчик в тонкую полоску

      16.Гвозди. Петли. Два сверла.

      17.Змий и три товарища.

      18.Все в суп!

      19.Прибавление в семействе

      20.Наги-шок

      21.Похождения Ирины Сергеевны.

      22.Варежки для Анютки

      МУЖ НА ЧАС.

      -Любезнейшая Прасковья Ильинична!

      -Дражайший Николай Спиридонович!

      Молодой человек поймал чуть дрожащую руку толстухи, на какое-то мгновение она повисла в воздухе и, лишь после этого, он стал медленно подносить её к губам. Прасковья Ильинична часто заморгала. Ей вдруг стало страшно от того, что губы молодого человека коснутся сейчас её уже не слишком молодой руки, не слишком гладкой кожи.

      «О молодость! ты скверная насмешка над женщиной»– свободной рукой Прасковья Ильинична стала теребить подвешенный на поясочке веер, – «мимолетность твоя оскорбительна, обещания твои – сплошь дымка, сплошь обман, и разве после этого ты не злодейка!? И отчего я не гадюка?»– промелькнуло в голове у Прасковьи Ильиничны?– «Как это было бы кстати. Скинула бы по весне шкурку и Николай Спиридонович целовал бы сейчас гладкую, нежную ручку».

      Женщина все еще боязливо, как будто в смущении опустила глаза и, пользуясь моментом, стала рассматривать склонившегося к её руке мужчину. Николая Спиридонович был безусловно красавец, в нем было много приятного, хотя в настоящий момент взору женщины не открывалось ничего, кроме учтиво склонённой головы с подрагивающим вихром. Поцелуй, пока еще не долетевший до ручки, но уже успевший привести Прасковью Ильиничну в неописуемый трепет, позволил непростительно взвиться её мечтам и пусть даже не на долго, но поверить в искренность чувств Николая Спиридоновича. Николай Спиридонович, со своей стороны, уже не раз принимался говорить слова любви, но даже видя осколки разбитого сердца женщина каждый раз жестоко его обрывала, не позволяя ни себе, ни ему ни на что надеяться…

      «Нужно быть не в своем уме, чтобы поверить в то, что такой вот бонвиван, как Николай Спиридонович мог мною увлечься!» – с горечью, почти сердито думала Прасковья Ильинична, – «Он конечно необыкновенно обходителен, деликатен, но во всех этих жестах нет ничего, ничего, кроме… хорошего тона!!! Ведь нельзя же это не понимать!» -все еще пыталась совладать с собой женщина, но сердце её постукивало всё глуше и глуше, в желаниях опять проскакивала дерзость, -«А что если под личиной светской учтивости и холодной вежливости скрывается… нежность?! Нет! Ну от всего этого можно просто сойти с ума!»

      Пока Прасковья Ильинична пыталась снова обрести стройность мысли, Николай Спиридонович, выпрямился и теперь стоял, не зная куда деть руки, карманы сюртука оказались неожиданно крохотными. Женщина так и не разобрала коснулся ли он губами ее ручки или нет, лицо мужчины осталось непроницаемым, с замиранием сердца она опять подумала о том, что уже не так молода и свежа, не так легка и воздушна, а напротив, много в ней непропорционального, вся она до неприличия сдобненькая, и даже лицо у нее, как блюдце кругленькое.

      -Я хотела просить Вас остаться, Николай Спиридонович, и откушать чаю, -озираясь проговорила Прасковья Ильинична, – Я прикажу Настасье… ставить самовар…

      -Вы необыкновенно добры, -мужчина вдруг отскочил от барыни, что как-то не очень вязалось со всей интонацией, -Но я должен… идти! – чуть подумав мужчина добавил, – Да и Тимофей Кириллович должно быть… сейчас вернется со службы, вы должно быть… его поджидаете??

      -Ах, -Прасковья Ильинична всплеснула руками, ловко вытащила откуда-то из-под юбки платочек и поднесла его к глазам, – Не говорите ни слова о Тимофее Кирилловиче! Это деспот! Это тиран! Тиран всей моей жизни! -платок также быстро исчез, промокнув сухие глаза. –Меня выдали за Тимофея Кирилловича, когда мне исполнилось осьмнадцать… Он мне уже тогда казался совсем стариком!!

      (Прасковья Ильинична была из бедного семейства, и выйдя замуж за Тимофея Кирилловича она спасла от нищеты всех своих близких. История слишком обыкновенная, слишком часто встречающаяся, и в то же время благородная. )

      -Но я вознаграждена, наша встреча…,– воздух вокруг стал раскаленным, дышать стало труднее, Прасковью Ильиничну было уже не удержать, она как будто кинулась с обрыва, говорила сбивчиво, суетно, но неожиданно смело, в ее словах заискрилось неподдельное чувство, – Да, я страдала, я много страдала, но я… Встретила Вас! И теперь Я-Ваша! –Прасковья Ильинична вдруг встала, как вкопанная, зарделась, потупила глаза, было слишком заметно скольких мук ей стоило это признание.

      Казалось еще секунда и влюбленные упадут в объятья друг друга.

      Повисла пауза, молодой человек стоял, не шелохнувшись.

      «Да что ж это!» -женщина с досадой, почти зло глянула на молодого человека, -«Я тут стою во всем признавшись, а он…» -Прасковья Ильинична вдруг подхватила тяжелое платье и с легкостью бабочки подскочила к Николаю