Сердца трех. Джек Лондон

перестал думать о происшедшем.

      А в караульне, в каких-нибудь пятидесяти футах от камеры Генри, тем временем грабили Леопольде Нарваэса. Начало положил Педро Зурита, внимательно и всесторонне осмотревший большой ящик. Он приподнял ящик за один конец, чтобы составить себе представление о его весе, и, найдя щель, стал принюхиваться, точно собака, в надежде по запаху определить, что находится внутри.

      – Оставь ты в покое ящик, Педро, – со смехом сказал ему один из жандармов. – Тебе же заплатили два песо за то, чтобы ты был честен.

      Помощник начальника тюрьмы вздохнул, отошел на несколько шагов, присел, снова посмотрел на ящик и опять вздохнул. Разговор не клеился. Жандармы то и дело поглядывали на ящик. Даже засаленная колода карт не могла отвлечь их внимание. Игра не клеилась. Жандарм, который подшучивал над Педро, сам теперь подошел к ящику и понюхал:

      – Ничего не чувствую, – объявил он. – От этого ящика ничем не пахнет. Что бы это такое могло быть? Кабальеро сказал, что в нем ценный товар!

      – Кабальеро! – фыркнул другой жандарм. – Папаша этого старика скорее всего торговал жареной рыбой на улицах Колона, и дед его небось тоже. Все эти вруны-нищие утверждают, будто они прямые потомки конкистадоров.

      – А почему бы и нет, Рафаэль? – парировал Педро Зурита. – Разве все мы не их потомки?

      – Само собой, – поспешил согласиться Рафаэль. – Конкистадоры перебили немало народу.

      – И стали предками тех, кто выжил, – докончил за него Педро. Все расхохотались. – А знаете, я, пожалуй, готов отдать одно из этих двух песо, только бы узнать, что в ящике.

      – А вот и Игнасио! – воскликнул Рафаэль, приветствуя вошедшего тюремщика, опухшие глаза которого были явным доказательством того, что он только-только встал после сиесты[10]. – Ему ведь не платили за то, чтобы он был честным. Иди сюда, Игнасио, удовлетвори наше любопытство и скажи нам, что в этом ящике.

      – А я почем знаю? – ответил Игнасио, хлопая глазами и глядя на предмет всеобщего внимания. – Я только сейчас проснулся.

      – Значит, тебе не платили за то, чтобы ты был честным? – спросил Рафаэль.

      – Всемилостивая матерь божья, да кто же мне станет платить за честность! – воскликнул тюремщик.

      – В таком случае возьми вон там топор и вскрой ящик, – довел свою мысль до конца Рафаэль. – Мы этого сделать не можем: ведь Педро должен поделиться с нами своими двумя песо, значит, нам тоже заплатили за честность. Вскрывай ящик, Игнасио, а не то все мы помрем от любопытства.

      – Мы только посмотрим, только посмотрим, – в волнении пробормотал Педро, когда Игнасио поддел одну из досок острием топора. – Потом мы снова закроем ящик и… Да просунь же туда руку, Игнасио! Ну, что там такое, а?.. На что похоже?

      Игнасио долго дергал и вытягивал что-то; наконец, показалась его рука, в которой был зажат картонный футляр.

      – Ага! Доставай аккуратно: ведь придется обратно класть, – предупредил его Педро.

      Когда футляр и бесчисленные

10

Сиеста – послеполуденный отдых в часы наибольшей жары.