Охота на изюбря. Юлия Латынина

мобильник?

      – Что, много у вас на этом Заславском завязано?

      – Да нет. Старший помощник младшего дворника.

      – А чего хипиш?

      – Шеф во всем порядок любит.

      Гордон чего-то писал на листке быстрым и мелким почерком.

      – Как фирма называется?

      – «Ахтарск-контракт».

      – А что она делает?

      – Да закупает чего-то для завода. Оборудование, что ли…

      Гордон усмехнулся и уставился на своего собеседника круглыми глазами, ужасно напоминавшими два зеленых семафора, просвечивающих тебя насквозь.

      – Слушай, вот смотрю я на вас, бизнесменов, и меня аж завидки берут. Ну вот ты мне назови какую-нибудь зарубежную компанию, а?

      – «Чайна стил корпорейш», – автоматически произнес Черяга название самой высокорентабельной в мире тайваньской металлургической компании.

      – Во-во. Ты скажи, эта «Чайна стил» сырье закупает сама?

      – Да.

      – А оборудование?

      – Тоже.

      – А когда ей кредит нужен, она сама получает кредит или за нее получает какая-то шарашкина контора?

      – Наверное, сама.

      – Так объясни ты, почему у нас не так, а? Почему у вас оборудование закупает «Ахтарск-контракт», а другое оборудование закупает «Ахтарск-договор», а металл продает еще какая-то хреновина, «Ахтарск-гоп-стоп» или как ее там кличут, и так до бесконечности? Сколько у вас этих зиц-председателей, что ты даже не можешь упомнить, чем один конкретный занимался?

      – Борис, ну зачем тебе это? Ты где работаешь – в угро или в ОБЭП?

      – Я в угро работаю, – устало сказал Гордон, – у меня три висяка и девочку вчера изнасиловали, и вон тачка оперативная наглухо сломалась. А я вместо того, чтобы висяк колоть, должен какого-то загулявшего бизнесмена искать, хотя, три к одному, он сейчас в каком-нибудь загородном бассейне девицу трахает…

      Черяга опустил глаза и сказал:

      – Мы тачку можем отремонтировать. И вообще…

      – Что – вообще?

      – Ну… как сказать, я понимаю, что если человек тратит время, то эта трата должна быть компенсирована…

      Про компенсацию Черяге велел сказать Извольский. Им же был определен предельный размер компенсации.

      Гордон поднял глаза и стал рассматривать друга, как некую заповедную лягушку в террариуме.

      – Тачку отделению – отремонтируешь, – сказал он, – а насчет «вообще» еще раз помянешь – вылетишь вон. Ясно?

      И тяжело поднялся из-за стола.

      – Ну что, пошли?

      – Куда?

      – К супружнице вашего… зиц-председателя…

      Супругу Заславского звали Эльвира. Это была женщина лет сорока, полная и низенькая, с нескрываемо раздраженным выражением лица. Несмотря на то что на часах уже натикало десять утра, госпожа Заславская все еще пребывала в пышном бархатном халате, непрестанно распахивавшемся и обнажавшем полные и не очень-то аппетитные ноги. Ступни у нее были босые, и Черяга отлично видел жесткие неподстриженные ногти, крашенные облупившимся золотым лаком, и черные волоски, растущие из пальцев.

      Эльвира и Николай познакомились еще во времена студенческой