Свидание в Санкт-Петербурге. Нина Соротокина

болезнь.

      Лесток не хотел ехать на бал, дабы не сидеть за карточным столом рядом с Бестужевым. Последнее время один вид канцлера – подозрительный и мрачный – вызывал в Лестоке такую ненависть, что у него и впрямь начиналась изжога.

      Пока лакей наполнял куверты вином и обносил салатом, рыцарь продолжал сокрушаться по поводу гнилой лихорадки, которая косит всю Европу, но как только они остались вдвоем, без обиняков спросил:

      – И как продвигается дело с возвращением русских солдат?

      – Никак не продвигается, – несколько удивленно ответил Лесток, считая эту тему закрытой. – Такие вещи не решаются в один день.

      – Не отдает Фридрих солдат? – понимающе рассмеялся рыцарь, и Лесток понял, что Сакромозо известна эта история во всех подробностях.

      – Король прусский утверждает, что гренадеры сами не хотят возвращаться на родину, мол, они там в, Германии, семьями обзавелись. У некоторых даже внуки.

      – Их можно понять, – утирая рот салфеткой, проговорил рыцарь. – Зачем им возвращаться в эту варварскую страну? Чтобы воевать со своими детьми и внуками?

      – Почему воевать? В России, слава богу, пока мир.

      – Мир? – искренне удивился Сакромозо. – А за какой надобностью тогда двинулась за пределы России армия князя Репнина? Какие другие планы могут быть у армии, кроме войны?

      – Ну… тридцать тысяч – это еще не армия, – бросил Лесток и понял, что попал в цель.

      Сакромозо сразу принял безразличный вид и даже спрятал руки под стол, но и без этой азбуки Лесток увидел – численность войска его весьма интересует.

      «На этом и будем строить игру, – подумал Лесток. – Ему нужна армия, а кому он запродаст эти сведения – время покажет».

      Сакромозо стал вдруг очень серьезен, почти торжествен.

      – Перед отъездом в Россию я был на приеме их величества короля Пруссии. Беседа была частной, но весьма плодотворной. Мальтийский орден принимает близко к сердцу дела Европы, и в частности – сложные отношения, возникшие между прусским и русским дворами.

      Лесток понимающе кивнул, пригубил вино.

      – В разговоре было упомянуто и ваше имя.

      – Фридрих передал мне привет? – весело спросил Лесток, но Сакромозо не отреагировал на шутку.

      – Их величество король Фридрих помянул о ваших заслугах в делах мира и понимания в отношениях прусско-русских и уполномочил меня передать вам старый долг – пенсию размером в десять тысяч ефимков.

      «Ну и скор молодец!» – ахнул про себя Лесток. Ему очень хотелось спросить: «Деньги при вас?» – но вместо этого он сказал подчеркнуто вежливо:

      – В какой форме мне передать благодарность королю Фридриху – письменно или на словах?

      – На словах, – без тени улыбки ответил Сакромозо.

      Они отлично понимали друг друга.

      На сладкое был дивный ореховый торт, украшенный цукатами и инжиром. В отсутствие рыцаря