Воевода Дикого поля. Дмитрий Агалаков

остался с армией устанавливать русские порядки на захваченной ливонской земле, а Данила Адашев в первой декаде марта 1559-го с большим отрядом самых приближенных дворян срочно выехал в Москву. Был среди его бойцов и Григорий Засекин с друзьями.

      Через пять дней они въехали в столицу.

      – Возьму и вас в Кремль, – сказал Адашев трем товарищам. – Покажу брату лучших моих витязей!

      Кланялись Даниле Федоровичу думские бояре и дьяки, служилые князья и воеводы, когда ступал он по каменной лестнице, направляясь к палатам Алексея Федоровича. Адашевы роду были незнатного, но добились многого. Знали бояре: привечает братьев царь Иоанн Васильевич!

      Алексей Федорович, друг и наставник государя, будучи человеком набожным и аскетичным, одевался строго – впростой кафтан без всяких золотых вышивок. Да и кабинеты свои обставлял так, чтобы ничего лишнего не было. Стол, стул, Священное Писание. Перо да бумага. Свечи. Всё.

      Младшего брата он встретил с радостью, простер к нему руки:

      – Живой да здоровый, слава Господу! – Алексей горячо обнял Данилу, поцеловал три раза.

      Данила Адашев, прямая противоположность брату – в расписном кафтане, щегольских сапогах с серебряными пряжками и с серьгой в ухе, улыбнулся:

      – Скажи спасибо вон тому отроку, – кивнул он на Засекина. – Жизнь мне спас в бою! Да иди же сюда, Григорий, что робеешь?

      Молодой человек подошел, низко поклонился.

      – Князь Григорий Засекин, – представил его Данила.

      – Князь? – удивился старший Адашев. – Ишь ты!

      – Дальний родственник светлейшему Андрею Михайловичу, – кивнул Данила. – Тоже из Ярославских.

      – Что ж, спасибо тебе за брата, князь, – прищурив глаза, изрек Алексей Адашев. – Ну и как же наградил тебя твой командир, Григорий?

      – Кафтаном с плеча, – запинаясь, чувствуя, что говорит глупость, ответил Засекин, но так оно и было.

      – Да неужто кафтаном? Да со своего плеча? – рассмеялся Алексей Адашев. – Это ведь, видать, непростой подарок – кафтан! А слабо было хотя бы десятником назначить, а то и ординарцем, а, Данила?

      Тут уж и сам Данила Федорович засмущался.

      – Считай, уже десятник, – промолвил он. – И ординарец в придачу. А рубится как, – оживился на глазах, – загляденье просто! Одних только рук ливонских поотсекал сколько!

      – А коль рубится хорошо, значит, и сотником может служить, а, Григорий?

      Краской залилось лицо молодого воина.

      – Ну, видать, согласен твой князь сотником у тебя быть, – сказал, посмеиваясь, Алексей Адашев. – А добрые сотники тебе в Крыму понадобятся, брат. И еще как!

      – В Крыму? – нахмурился Данила.

      Григорий тоже во все глаза смотрел на первого из чинов государства – ждал разъяснений. И Петр со Степаном в отдалении слух навострили.

      – В Крыму, в Крыму, – утвердительно закивал Алексей Федорович. Пригладил чащу бороды. – Через неделю выступаешь с войском, Данила. За тем я тебя и вызвал из