Ленин без грима. Лев Колодный

в Питере, Ленин инкогнито не раз выступал публично: на заседании Петербургского Совета, в Вольном экономическом обществе, Союзе инженеров, в школе перед учителями, где ему возражал социалист-революционер, наконец, на разных собраниях, которые проводились на квартирах, как когда-то на Арбате, где впервые Петербуржец успешно выступил против народника «В.В.».

      В годы первой русской революции полиция не обращала особого внимания на подобные собрания, митинги и заседания в разных обществах, Народных домах потому, что все они разрешались законом. Очевидно, не установила она личность оратора Карпова, не установила, как пишет Крупская, «местожительства Владимира Ильича». Надежда Константиновна думала: произошло это потому, что полицейский аппарат тогда был, по ее словам, «еще порядочно дезорганизован».

      Но эта «дезорганизация» не помешала арестовать на питерском вокзале Марата – руководителя московских большевиков, причастного к восстанию в Москве, как и других вожаков, арестовать всю военную организацию большевиков перед началом мятежа в крепости Свеаборг вместе с Менжинским, будущим вторым человеком ВЧК, главой ОГПУ после кончины Юзефа-Дзержинского.

      Не арестовали Владимира Ильича, он же Чхеидзе и т. п., по-видимому, потому, что не было у полиции явных улик против него. Нелегальную газету с призывами к вооруженному восстанию Ленин издавал за границей. Оружия, как Красин, в подпольной химической лаборатории не изготавливал, не занимался покупкой и транспортировкой оружия. Дома, как Максим Горький, бомб и прочего снаряжения для убийств не хранил. Умел, как никто другой, прятать концы в воду. Сверхосторожный человек!

      Пользуясь всеми благами объявленных царским манифестом свобод, называя обещанную Конституцию иллюзией, он в то же время постоянно произносил антиправительственные речи, публиковал статьи, заседал в редакциях, на диспутах и партийных собраниях. Но главное внимание сосредоточил на конспиративной работе, на провокации вооруженного восстания. «В подполье мы залезли. Плели сети конспиративной организации», – пишет Н.К. Крупская, устроившая встречи боевиков с их главарем Никитичем, то есть Красиным. Ну а его работа направлялась тайно Ильичом.

      Когда после вооруженного восстания правительство весной 1906 года усилило слежку за политическими противниками, Ильич отправился из столицы в соседнюю Финляндию, зажил с другими руководителями партии на даче, где до них обитали… социалисты-революционеры, изготовлявшие здесь бомбы. На этой даче не раз бывал легендарный Камо, щеголявший по улицам в экзотическом кавказском костюме. «Этот отчаянной смелости, непоколебимой силы воли бесстрашный боевик был в то время каким-то чрезвычайно цельным человеком, немного наивным и нежным товарищем», – такими словами описывает законченного террориста в мемуарах жена Ленина, рассказывая, как однажды принес он ей гостинец от жившей на Кавказе тети – засахаренные орехи, а также завернутый в салфетку арбуз, который напуганные обыватели приняли за бомбу.

      Возлюбила