Ковчег Могущества. Ольга Крючкова

дом Рафии моего Тутмоса.

      Камос буквально оцепенел от удивления.

      Тея не торопила сегера с ответом, понимая, что ее просьба и впрямь весьма необычна. Всем было прекрасно известно, что в богатых семьях в подобных ситуациях специальных наложниц приглашают прямо в дом, где они и дают юношам первые уроки любви. Царице же захотелось, чтобы Тутмос потерял девственность и обрел первый опыт любви в более непринужденной обстановке, но, безусловно, исключительно с опытной «наставницей».

      – Как вам угодно, моя госпожа. Но… кого вы предпочтете для сына – девушку Рафии или жрицу? – робко поинтересовался Камос, только теперь постигший подоплеку столь откровенных расспросов.

      – Жрицу. И, разумеется, молодую и красивую. Но при этом способную доставить удовольствие совершенно неопытному юноше. Вот, возьми… – Тея указала взглядом на увесистый мешочек, лежащий на соседнем резном столике. – В нем ровно пятьдесят серебряных драхм. Или женщины, подобные Рафии, предпочитают дебены?[15]

      – Нет, нет, моя госпожа. Драхмы вполне сгодятся…

      – Надеюсь, Камос, до вечера тебе хватит времени, чтобы подготовить предстоящий визит в заведение Рафии надлежащим образом?

      – Я сделаю все, как полагается, моя госпожа, можете не сомневаться, – заверил царицу молодой сегер.

      – Я догадывалась, что на тебя можно положиться, Камос…

* * *

      Из покоев царицы Камос отправился в павильон Тутмоса. С недавних пор юный эрпатор обосновался в отдельно стоящем от дворца павильоне, искусно отстроенном из красноватого тамаринда. Тутмос считал себя теперь вполне взрослым, поэтому его безмерно утомляло неусыпное внимание царственных родителей. Более же всего раздражала нежная опека кормилицы, которая, казалось, будет относиться к нему как к малому ребенку, даже когда он станет фараоном.

      Нуждаясь хотя бы в относительной свободе и особенно – в общении со сверстниками, в качестве которых выступали в основном сыновья сановников и сегеров, молодой наследник трона, обзаведясь собственным павильоном, стал частенько собирать у себя шумные компании. Особое же предпочтение Тутмос отдавал Камосу – сыну первого советника. Камос был всего на два года старше эрпатора, но, несмотря на столь мизерную разницу в возрасте, гораздо более опытным в жизненных вопросах.

      Вот и сейчас Тутмос с нетерпением поджидал своего друга. Он часто делился с Камосом самыми сокровенными своими тайнами, поэтому сегодня ему вдруг нестерпимо захотелось поведать молодому сегеру, как сильно он желает Нефруру – дочь Джера, начальника дворцовой стражи.

      Наконец, откинув прозрачный полог, отделявший покои Тутмоса от основного помещения, Камос вошел в павильон.

      – Приветствую тебя, о, благородный эрпатор! – прямо от входа провозгласил он и привычно поклонился.

      – О, Камос, наконец-то! Как я рад тебя видеть! – возбужденно откликнулся царевич.

      Камос тотчас почувствовал: друг чем-то взволнован.

      – Я примчался к тебе сразу, как только освободился.

15

Дебен – египетская монета. Но в ходу были также греческие драхмы. И многие египтяне отдавали им предпочтение.