Ломоносов. Русский Леонардо. Рудольф Баландин

философские и богословские прения. В них, главным образом, и заключались все занятия в Академии».

      Подобные прения не так уж часто были бессодержательными. Наивно полагать, будто ученые монахи только и занимались повторением одних и тех же богословских истин. Приобщаясь к трудам Отцов Церкви, они совершенствовали культуру мышления, хотя и при остром недостатке знаний о Природе.

      Для Михаила Ломоносова, который провел детство и отрочество в деревне, бродил в лесах, рыбачил в море, окружающий мир был величественным и таинственным. Иисус Христос учил: «Царство Божие внутри вас». Безусловно! Но и природа вне нас – тоже Царство Божие. Если самопознание – углубление в собственный мир души, то познание окружающего мира – расширение до беспредельности своего духовного бытия, приобщение к замыслам и деяниям Творца.

      Примерно так мог размышлять Михаил Ломоносов после богословских дискуссий. Они уже не удовлетворяли его. Ученые монахи-мыслители предпочитали меньше рассуждать о мире материальном, а для него земная природа была воплощением божественного разума.

      Он убедился, что богословие ограничено сугубо человеческими отношениями и проблемами, не говоря уже о церковных установлениях. Но приобщиться к естествознанию русский юноша мог только в зарубежных учебных заведениях.

      Каким бы талантливым и любознательным ни был самоучка, познание будет оставаться его личным делом и достоянием, если он останется в стороне от общественной жизни, пока его знания не будут востребованы. Должна существовать интеллектуальная и социальная среда, которая благоприятствует появлению и расцвету таланта, его признанию и поощрению.

      В искусстве или литературе немало великих творцов было признано через десятки или сотни лет после их смерти. Их произведения вошли в фонд мировой культуры, сохраняя свое значение для текущих поколений.

      Иная ситуация в науке и технике. Здесь открытия или изобретения нередко совершаются примерно в одно и то же время, а те, которые не были оценены сразу, сравнительно быстро стареют, остаются в архивах как достояние истории. Вот и с научным наследием Ломоносова, как нередко говорят, произошло нечто подобное. Хотя в действительности всё было не так просто, в чем нам предстоит позже убедиться.

      Искушение свободой

      Михаила Ломоносова можно было бы назвать баловнем судьбы, если бы не его упорство в обретении знаний и ясный ум. Его могли выгнать из Спасских школ или сослать в дальний монастырь, не окажись в этот момент в Москве Феофана Прокоповича. Что ждало его после окончания учебного заведения?

      Как один из лучших учеников, он имел возможность получить вполне приличную должность и продолжить образование на более высоком уровне. Увы, путь этот в 1734 году был для него закрыт наглухо. Почему именно в этом году? Потому что единственное учебное заведение, куда его могли бы зачислить, – гимназия при Петербургской Академии наук – пребывало в плачевном состоянии.

      Открытая