Умри сегодня. Питер Джеймс

задумался. Перевести бы часы назад.

      Вот бы открыть завтра глаза и понять, что ему это лишь приснилось… Пожалуйста! Он бы все за такое отдал, все, что угодно. Но чуду не бывать. Завтра он откроет глаза – если вообще их сомкнет, – а Лорна останется мертва.

      Убита.

      Мужем?

      Или она сама покончила с собой?

      Ее наверняка обнаружат электрики. А потом?

      Хорошо ли он замел следы? Все ли сделал, чтобы подставить не себя, а Корина?

      Получится ли выйти сухим из воды? Как жить с такой ношей дальше?

      Что он позабыл? Упустил? Что найдет криминалист? А умный детектив?

      Какую треклятую улику?

      Она висела на стене, прямо перед глазами. Невероятно. Неужто он так сглупил? Чем думал?

      В квартире ведь было две фотографии. Одну он забрал и уничтожил – ту, что стояла на столе в рамке. Вторая висела на стене: селфи, сделанное Лорной в живописном месте возле Истборна, на отвесной меловой скале Бичи-Хед. Любовники стоят рядом, улыбаются, он обнимает Лорну, а за спиной у них лежит Ла-Манш.

      А ведь мыс Бичи-Хед очень популярен среди самоубийц, вдруг всплыло в голове. Падение на камни с высоты в пятьсот футов… Чем не решение? Туда езды с полчаса.

      Может, так и поступить? Покончить со всем, к чертям собачьим?

      Следы заметены тщательно, поэтому жена и дочь избегут позора. Никогда не узнают, что натворил их муж и отец.

      Он снял фотографию со стены и спрятал под пиджаком. На полу у дверей оставил полиэтиленовую сумку – словно ее не успели выкинуть – и сбежал вниз.

      На парадном крыльце пригнул голову, быстро огляделся, никого не увидел.

      Зато с другой стороны улицы его увидела незаметная личность, скрытая собственной тенью.

      Впрочем, ему уже было все равно, увидят его или нет. Через час он умрет.

      Тем не менее по пути к машине он вытряхнул окурки из карманов.

      Я – бесстыжий нарушитель. Мусорю на улице.

      Плевать!

      Шестьдесят минут.

      Шестьдесят минут, и его здесь не будет. Не станет совсем.

      Он еще раз намусорит – выбросит себя.

      Глава 20

      Среда, 20 апреля

      Лес чуден, темен и глубок.

      Но должен я вернуться в срок;

      И до ночлега путь далек…[4]

      Строчки прочитанного когда-то стихотворения вертелись в голове, точно заевшая пластинка. Он ехал по узкой извилистой ленте дороги на Бичи-Хед и пытался вспомнить, кто это написал. Слева, невидимые в темноте, тянулись сельскохозяйственные угодья Саут-Даунс. Справа, за неширокой травяной лужайкой, шли отвесные кручи. За ними – небо. Под ними – море.

      Севен-Систерс, Семь сестер. Меловые утесы, которые вздымались прямо из Ла-Манша. Высота невероятная, откуда ни глянь, а самая высокая точка – скала Бичи-Хед. Неминуемая смерть. Проверено на практике. Главное – шагнуть вниз в нужном месте.

      Высота всегда его немного пугала, но и завораживала тоже. В детстве он часто налегал на перила, смотрел вниз и пытался вообразить падение. Что это за чувство? Неужели свободы? Ведь ты летишь и понимаешь,

4

Пер. Г. Кружкова.