И ты, Гомер! Фантасты о писателях. Светлана Тулина

section>

      Часть первая: ЯВЬ

      Николай Ге «Портрет Льва Толстого»

      Александр Шорин, Дэн Шорин «Муза»

      – Ты чего смурной, Игорек? Через два часа – море!

      Улыбка соскучившегося без общения водилы делала его похожим на хомячка, набившего защечные карманы зерном.

      – Ну и где оно, море? Пять тыщ километров ехал, чтоб увидеть, – спросил я.

      Я втюхал ему байку, что никогда не видел моря, дабы настроить водилу на лирический лад. Лирик-хомяк. Прикольно, да? И он повелся: начал рассказывать о том, какое оно – море. Да так вкусно это у него получилось, что я поневоле заслушался:

      – …ворочается, как большое животное.

      Мне понравилась метафора, и я поддержал:

      – Животное, которое хочет сожрать Землю… – и тут же осекся, почувствовав неуместность своей буйной фантазии.

      Но он ничего, нормально так отреагировал:

      – Ага, хочет. И злится, штормит, когда не получается…

      Пока водила болтал, мысли мои обратились к литературе. Для чего я взял с собой КПК-шку – маленький портативный комп? Ясень пень: чтобы в любых походных условиях не прекращать писать. Но писатель предполагает, а время – деньги. Как раз отсутствие последних и вынуждало меня последние десять дней ночевать в палатке, минуя города, еду готовить на костре и кормить собой комаров. Блин, девушкам путешествовать намного проще: и покормят, и напоят, и… Впрочем, это уже лишнее – у них свои проблемы. У меня, конечно, проблем тоже набралось за эти десять дней, хоть роман пиши. «Из жизни автостопщика»… А что, это идея!

      Так, на фиг все идеи. Мне сейчас необходимо выйти из походного состояния. Обналичить кредитку. Снять комнату с видом на море. Помыться, постираться. Въевшийся в одежду запах костра раздражал меня в последние дни не меньше, чем комары. Путешествие грозило оказаться испорченным, даже толком не начавшись. И как первобытные люди умудрялись существовать под открытым небом? Во всяком случае, понятно, почему они, в итоге, создали цивилизацию.

      И снова водила прервал мои размышления:

      – Да ты не слушаешь совсем, паря! Вон, оно море-то. Глянь в окно!

      Я посмотрел. Животное оно не напоминало – просто серо-голубая полоска, притаившаяся у горизонта. Но на душе стало веселее: я добрался, я все-таки добрался!

      Говорят, все южные города чем-то похожи. Размеренное течение жизни, местные жители, свысока глядящие на туристов, громоздкие пансионаты, соседствующие с неказистыми домишками, которые того и гляди развалятся под напором ветра. И пляжи, пляжи, пляжи… Чтобы отыскать банкомат, пришлось протопать пару километров, и каждый новый квартал был как две капли воды похож на предыдущий. В какой-то миг мне даже показалось, что я брожу по кругу, но нет, море все время было по левую руку. Я устал. После лесной жизни город казался серым, однообразным и бесполезным: здесь негде разбить палатку и развести костер. За две недели я совсем отвык от цивилизации.

      Прохожие бросали на меня косые взгляды. Взлохмаченный, небритый, пропахший костром и лесом, я ничуть не походил на среднестатистического туриста. Впрочем, баба Лиза, у которой мне порекомендовали остановиться, только скользнула оценивающим взглядом и коротко назвала сумму. Я нахмурился. По словам моих знакомых, в прошлом году стоимость комнаты у бабы Лизы была поменьше. Однако прежде чем начать торговаться, я решил посмотреть на жилье. И расцвел, забыв о деньгах!

      – Вход отдельный, до пляжа – двести метров… – ворковала она, стараясь получить свои деньги.

      А я просто млел. Между двухэтажным деревянным домом и сараюшкой, в которой мне было предложено жить, лежал широкий – метров тридцать – двор, наполненный терпким с кислинкой запахом моря. Во дворе раскинулся абрикосовый сад, крупные налитые солнцем плоды считались здесь обычным делом, как в средней полосе яблоки. От покосившегося столба к сараю шли провода – значит, здесь есть электричество. Чуть в стороне, у входа – летний душ с прислоненным к нему выгоревшим шезлонгом. Внутри сарая стояла широкая пружинная кровать, тумбочка и письменный стол, на котором предыдущие жильцы, скорее всего, просто обедали. Я собирался трапезничать в самом дешевом кафе, поэтому письменный стол будет мной использован по его прямому назначению. Как подставка для КПК. Я готов был расцеловать эту самую бабу Лизу, ведь здесь я буду творить!

      – Спасибо, меня все устраивает, – только и сказал я, забыв даже поторговаться.

      – Ужин принесу за отдельную плату, – сообщила мне хозяйка, когда я отдал деньги за неделю вперед.

      Есть мне пока не хотелось. Оставшись один, я первым делом поставил комп на подзарядку и лишь потом пошел мыться и стираться. Въевшаяся в дороге грязь отстирывалась с трудом – я дважды прополоскал в холодной воде джинсы, выстирал футболку, и переоделся в состоящий из светлых шорт и броской клетчатой рубахи – «городской прикид». В нем я почувствовал себя человеком. Творчество ждало меня, я должен был доказать миру, что