Брат мой Каин. Валерий Бочков

вашим цинизмом и абсолютным безразличием к судьбе красных фламинго…

      – Почему же? Даже сделала репортаж. Вы видели их на крыше «Метрополя»?

      – «Метрополя»… – Доктор покрутил обручальное кольцо на мясистом мизинце, очевидно, оно перекочевало туда с другого пальца, но и на мизинце кольцу явно было тесно. – Да, птиц мне тоже жаль. Вы правы и насчет информации, именно информация уничтожила коммунизм в прошлом веке. Нам тогда казалось, что если рассказать правду всем, то проблемы исчезнут сами собой. Народ свергнет тиранов, кончатся войны…

      – Кому – нам? Экологам? Фонду «Астро-Эко»?

      Щелкнула ногтем по картонке визитки. Иронии особо не скрывала.

      – В интервью с Шейхом Мансуром… – Он сделал паузу, посмотрел мне в глаза.

      Ага – отлично! Я сделала стойку – подбираемся к сути. Значит, не ошиблась.

      – …Вы его спрашиваете о возможной причастности «Железной гвардии» к мытищинским событиям и взрыву на рублевском водозаборнике.

      – И?

      – Откуда у вас эти сведения?

      – Какое вам дело? Экологам?

      – Послушайте, я думал…

      – Мне плевать на ваши думы, доктор. Вы вытащили меня в эту вонючую харчевню, обещая какую-то информацию; оказывается, никакой информации у вас нет и даже более того, вам что-то нужно от меня. И при этом вы продолжаете мне морочить голову.

      – Хорошо, я…

      – Именно хорошо! Но не вы, а я! И вот что я вам скажу: или вы прямо сейчас перестанете валять дурака и выложите все как есть… или я немедленно ухожу.

      – Вы чай не допили.

      Я подняла стакан и вылила желтую жидкость на пол. Доктор поморщился и негромко сказал:

      – Нас интересует ваш источник у гяуров. Возможность выхода через него на Питер, на руководство «Молотов-центра». На «Кулак Сатаны»…

      – Вы из Бюро? – перебила я.

      Вопрос явно был риторический, Фабер кивнул.

      – Выход на сектор Мирзоева, – тихо сказал. – На людей Сильвестрова в Питере. Но главное – «Кулак Сатаны». Это… это главное.

      Он облизнул нижнюю губу, замолчал; я посмотрела ему в глаза.

      – И что должно меня сподвигнуть на это? – насмешливо спросила я. – Журналист не сдает свои источники. Тут дело не в профессиональной чести или еще каких-то глупостях, вопрос сугубо практический – единожды предав, кто тебе поверит. Журналист без источников мертв. Вам это должно быть очень хорошо понятно… особенно как профессиональному шпиону.

      – Я и не рассчитывал на ваш… – доктор скривил рот, – энтузиазм патриотического разлива.

      – Отлично! Остаются всего два варианта – шантаж и подкуп.

      – Ну почему? – Он попытался усмехнуться, получилась болезненная гримаса. – Есть и третий вариант…

      Узнать подробнее о третьем варианте мне не удалось.

      Снаружи, совсем рядом, протрещала автоматная очередь, совершенно машинально я отметила, что стреляли из «калашникова»; доктор что-то гаркнул мне, сшибая стулья,