Дуэль с Оракулом. Наталья Солнцева

странного, что у нее ужасный характер.

      – Натерпелась ты от нее? – посочувствовала подруге Катя.

      – Еще как! В один прекрасный момент я уехала и адреса не оставила. Пусть друг друга едят поедом, лишь бы не меня. Осточертело всё!

      – Твои родные не знают, где ты?

      – А зачем им знать? – вздохнула Ирина. – Я совершеннолетняя, сама себе хозяйка. Как хочу, так живу.

      – Они искать тебя будут…

      – Наверное, уже ищут. Бог им в помощь, – девушка сделала непристойный жест.

      – Не богохульничай, – нахмурилась Катя.

      – Прости. Я от злости! Достала меня моя семейка до самых печенок! Наверное, я замуж не выйду. Не хватало мне для полного счастья мужа-грубияна или алкаша.

      – Твой отец пил?

      – И пил, и дебоширил. Противно вспоминать. Вроде приличный человек, а если с катушек съедет, прячься кто может. Мы с ним, бывало, сцепимся, а мать растаскивает.

      – Мои родители тоже не сахар. Ругаются с утра до вечера, но до потасовок не доходило. Они в деревне живут, на базе отдыха работают. Мама – горничной, а папа – электриком. Хотели и меня туда пристроить… посудомойкой. Спасибо, не надо! Лучше я буду стариков обхаживать. Платят не очень, зато уважают. Пожилым людям помогать приятнее, чем тарелки и кастрюли после туристов драить.

      – Ну да…

      За ужином разговор вернулся к подопечному Ирины – бывшему железнодорожнику Сазонову.

      – Он уже к смерти готовится, – сообщила девушка. – Завещание написал. Жалко его… а что сделаешь?

      – Завещание? На кого?

      – Не знаю. Я не читала. Какое мое дело?

      – У него родных в Уссурийске нет, – заметила Катя, поливая блинчик вареньем. – Вот бы он тебе свой дом завещал! А ты бы за ним присматривала до конца дней. И ему хорошо, и тебе.

      – Кто я ему такая?

      – Близкий человек, который всегда рядом и готов прийти на помощь. Что еще надо больному старику? Я, например, была бы на седьмом небе, если б мне какая-нибудь старушенция наследство отписала. Свечки бы ей в церкви ставила и молилась за упокой души!.. Какая у меня перспектива? Возвращаться в деревню я не намерена, а кредит на квартиру мне не дадут. Всю жизнь по чужим углам мыкаться тоже не выход.

      Катя обвела тоскливым взглядом кухню. Пара навесных шкафчиков, минимум посуды, обшарпанный холодильник, старая плита и микроволновка. На подоконнике квартирантки развели цветы в горшках. На пол купили простенький коврик. Немного уюта, и съемное жилье стало более приветливым.

      – Сазонов говорил, что издалека сюда приехал, – сказала Ирина. – Может, у него на родине кто-то остался. Братья, сестры, племянники…

      – Вот-вот! Племянники! Когда старику уход нужен, их не дождешься. Ты видела, чтобы кто-нибудь приезжал навестить Сазонова? Наверняка нет. Зато после смерти слетятся имущество делить! Разве это справедливо?

      – Жизнь вообще штука несправедливая.

      – Ты его не боишься? – неожиданно спросила Катя.

      – Виктора Петровича? Нет… а что?

      – Две твоих предшественницы всякие страсти о нем рассказывали.