Алмазный дождь. Виктор Бурцев

никогда не знаешь, какое знакомство может пригодиться.

      – Да-да… Я понимаю. Мелочами всякими. – В голове Керка мелькнула дурацкая мысль: «А вдруг полиция?!» Он отогнал непрошеную гостью и продолжил: – Копирайты, мелкий взлом… Всякие шумовые эффекты…

      – Это как? – Гость даже не поднял головы от столика.

      – Это так, поддержка крупных прорывов. Знаете, когда кто-то ломает что-то большое, нужно распределить давление защиты. Создать множество целей. Так труднее засечь направление главного удара.

      – Ага. – Макс осторожно сворачивал белую тряпочку. – Понимаю. Это знакомо.

      Керк набрался наглости. В конце концов, это его квартира!

      – А вы?..

      Гость повернул голову в сторону хозяина.

      Взгляд прозрачных глаз сделался прицельным. Керку показалось, что его моментально обыскали, поставили лицом к стенке, завязали глаза и прицелились в затылок.

      – Я коммивояжер… – произнес Макс с нажимом.

      – Понял… понял… – Керк закивал головой и брякнул невпопад: – А у нас электричество отключают. Иногда.

      Наступила пауза. Затем гость пробормотал:

      – А у нас на кухне газ… – и вернулся к прерванному занятию.

      «Дьявол, что ж я говорю? Что я нарываюсь? Надо успокоиться… – Керк потер вспотевший лоб. – Надо успокоиться…»

      – Я у вас надолго не задержусь, – произнес Макс в никуда. – Пережду дождь и уйду.

      – Дождь?

      – Да. – Макс оторвался от складывания вещей. – Я уже говорил это? – Он ухмыльнулся. – У меня случаются небольшие провалы в памяти. Особенности одного ранения. В моей профессии…

      – Коммивояжера, – вставил Керк и прикусил язык.

      – Да, коммивояжера, очень опасная профессия, я вам скажу, случается разное. В одном из своих туров я получил рану в голову. Три месяца валялся по клиникам.

      – Три месяца? – переспросил Керк. Лежать в клинике так долго мог позволить себе только очень-очень преуспевающий человек.

      – Именно. Серьезная рана. При нынешнем уровне медицины… Три месяца… – Макс сделал вид, будто не понял подвоха. – И, как видите, с последствиями.

      – А что вы продаете?

      – Разное… – Макс покрутил в воздухе пальцами. – Очень разное. Иногда просто работаю посыльным. Знаете, приношу послания от одних людей другим.

      – Послания?

      – Ну да… – Макс поднял с пола маленький чемоданчик и аккуратно уложил туда инструменты, тряпочку. Керк вытянул шею. В чемоданчике что-то блеснуло. Тускло, как может блестеть только вороненая сталь.

      – Понятно… – протянул Керк.

      За окном с новой силой припустил унявшийся было дождь.

      «Если это продлится хотя бы до условной полуночи, то в трущобах можно будет объявлять тревогу. Подвалы затопит на хрен, не говоря уж о канавах и прочих бомжатниках, – уныло подумал Керк. – На средние ярусы охрана, конечно, не пустит, и начнется давка».

      В трущобах никогда не бывает полудня, не бывает солнца, в лучшем случае – унылый серый туманец, покрывающий