Голубая книга (сборник). Михаил Зощенко

хорошо, что вы мне сказали. И, поверьте, мне очень дороги нежные побеги вашей совести. Но я, – говорит, – и без того все это знала.

      Он сильно удивляется, а она продолжает:

      – Что же касается ваших слов насчет любви и ласки, то я, – говорит, – не такая уж дура, как вы думаете. Любовь и ласка у меня бывали, и вы напрасно меня жалеете и считаете за придурковатую, думая, что я только на вас и глядела.

      Тогда он в страшном гневе встает со скамейки и говорит:

      – Как понимать ваше выражение? Значит, вы цацкались с другими и имели, кажется, любовников, или, – говорит, – я чего-то не понимаю. Ответьте мне их имена, или я сам за себя не отвечаю.

      Она называет ему семь различных имен, и в числе их упоминает фамилию Федоров и фамилию Орлов.

      От этих двух фамилий Лютик приходит в содрогание и падает на скамейку.

      Он говорит:

      – Тогда я дурак, что вам рассказал. Вы, – говорит, – есть проявление всей человеческой подлости. И мое презрение к вам не дозволяет мне находиться с вами рядом. Я, – говорит, – от вас уезжаю. До свиданья.

      Он думал, что она будет его умолять, но она, почувствовав силу своего богатства, говорит:

      – Очень великолепно. А то я сама хотела вам это предложить.

      Он плюет на цветы, на клумбу, на скамейку и, взбешенный, собрав свои чемоданы, моментально уезжает в Ленинград.

      А она смеется и говорит:

      – Валяй, валяй, я, – говорит, – за свои деньги почище тебя видела.

      Вот он уезжает к своей невероятной красавице, которая, видя, что он приехал налегке и не может теперь иметь такой комфорт жизни, вскоре расстается с ним.

      А он тогда женится на одной зажиточной певичке, которая выступает на концертах по пять раз в день и имеет право на хорошую жизнь.

      Что касается Елены Григорьевны, то она вскоре выходит замуж за этого дурака Федорова.

      А тот, по странному совпадению, прожив с ней полгода и не зная подробностей о предыдущем муже, стал тоже чего-то жаловаться на свое здоровье, но Елена Григорьевна, засмеявшись, сказала:

      – Ну, что ж, если так, тогда давайте расстанемся.

      На что тот, почти моментально поправившись, стал повсюду бывать с ней, и жизнь их потекла по установленным правилам.

      Они часто выезжают в ресторан. Она, уставшая от житейских бурь, слегка постарела и, сидя за столиком, презрительно поглядывала на мужчин. А болван Федоров, кушая цыплят и утей, в свою очередь, с тоской поглядывал на молоденьких баб, которые там и сям расположены в ресторане.

      Неимоверные траты денег заставили Елену Григорьевну сильно раскошелиться. Она беззастенчиво стала продавать золотые монеты царской чеканки. И вскоре на этом засыпалась.

      Ей пришили дело и недавно выслали ее на жительство в город Арзамас.

      А подлец Федоров от этих дел отбоярился.

      Он сказал:

      – Я не я, и супруга не моя, и насчет денег я понятия не имел – я любил ее бескорыстно.

      Тем не менее, снедаемый такой любовью, он за ней в Арзамас не поехал.

      Так пожелаем же ей счастливого